Династия Скоген - Каролин Валь

– Разве это не противоречит… не знаю, идеям нашего общества? У меня такое чувство, что большинство родителей хотят, чтобы их дети выбрали свой собственный путь.

– Это так, – задумался я. – Но у нас все по-другому. Возможно, из-за стремительного развития компании, в том числе и на международном уровне, давление было просто невероятным. Думаю, мы не можем избежать внешнего влияния.

– Но… ты кажешься таким приземленным и нормальным. Многие люди, обладая таким же балансом на счете, как у тебя, вели бы себя иначе. Я имею в виду, что ты застелил постель. – Нора казалась такой удивленной, что я хрипло рассмеялся. Ее плечи тряслись от едва подавляемого смеха. – Прости, вероятно, ты даже сам ходишь в туалет и одеваешься.

– Неправильно думать, что раз я могу заплатить кому-то, чтобы он все сделал за меня, то должен так и поступить.

– Ты снова прав.

– Дед всегда учил нас, насколько важен контроль. Если не держать все под строгим контролем, то можно упустить что-то важное. И тогда ты потеряешь из виду не только картину в целом, но и станешь уязвимым.

– Какой он? Твой дедушка? Ты никогда не говоришь farfar или называешь его… по-другому.

Я почувствовал, как мои мышцы напряглись, и Нора, заметив это, нежно и успокаивающе погладила меня по плечу, словно рисуя невидимые круги.

– Он сильный и ценит порядок. В целом, не похож на типичного норвежца. Мар все время говорит, что мы исключение из правил. У нас действуют общественные нормы капитализма и высшего дворянства, а не дружественные норвежские правила. При этом должен сказать, что никто в нашей семье не хвастается деньгами. Конечно, в гараже стоят быстрые спортивные машины, но они скорее для гонок, и в основном это электромобили.

– Все это кажется таким далеким от реальной жизни, – ответила Нора, и мне почудилась в ее голосе нотка грусти. – Кто такой Мар? – спросила она, отвлекая меня от своих размышлений.

Уголки моих губ дернулись, и я порадовался, представляя, каким будет выражение лица Норы, когда я однажды познакомлю ее с ним.

– Мариус, мой лучший друг.

– Понятно.

Какое-то время мы бодрствовали и говорили о мелочах, переплетая пальцы и души. Не знаю, когда в последний раз чувствовал подобное удовлетворение в компании другого человека. Мы открылись друг другу, рассказали о наших предпочтениях и симпатиях. Она призналась, что боится пойти не по тому пути. Что не знает, чего хочет.

Мы были так похожи.

Я незаметно вдыхал неповторимый землистый аромат Норы, а мое сердце стучало в унисон с ее. Мы были идеальным симбиозом. По-своему.

Она вызывала во мне желание быть храбрее, быть самим собой.

От одной только мысли, что меня ждет, когда я вернусь, к горлу поднималась желудочная кислота, и я невольно прижал Нору ближе к себе, а ее дыхание становилось все ровнее. Постепенно она погружалась в сон.

Я уставился в темноту, словно мог найти там ответы на свои вопросы. Что хранит мое будущее? На что я должен решиться?

Важно было не то, как я ломал над этим голову, а то, какой вывод я сделаю и что предприму. Я должен действовать. Других вариантов нет.

До этого момента я считал себя счастливым. Но за последние две недели здесь, будучи свободным сам и в своих мыслях, я понял, как много врал самому себе. И как стал хорош в этом.

Я находился в заточении, словно в золотой клетке, окруженный прутьями, которые не позволяли мне выбраться на свободу.

И прежде, чем принимать какое-либо решение, я должен от этого освободиться.

Мрачная улыбка расцвела на моих губах. Какая ирония судьбы, что мои родители заставили меня отправиться в этот поход, чтобы я снова стал разумным. Чтобы я обдумал свой необузданный образ жизни и взял его под контроль. Чтобы подготовился к ведущей роли в предприятии и после возвращения смог принять ее.

Но они не думали, что я всю жизнь к этому готовился. Допускать ошибки важно. Только так я мог учиться. Важно не подрезать птице крылья, иначе она никогда не полетит.

Однако также необходимо давать птенцам возможность и свободу пробовать летать. Не отказывать им в этом из страха, что однажды они упадут.

В какой-то момент, когда снаружи на безоблачном небе все еще сверкали звезды, я заснул. С Норой в объятиях и с вопросами в сердце.

22

Нора

Черные когти вонзились в мой разум. Боль и утрата, словно бритва, резали меня изнутри с такой силой, что я не смогла сдержать крик. Я кричала и мечтала вырваться из липкой темноты, но она была повсюду. Она проникала в мои ноздри и рот, заполняла меня, охватывала, душила.

Нет воздуха. Мне не хватает воздуха.

– Т-ш-ш-ш, Нора… Это всего лишь сон. Все будет хорошо. Просто сон.

Эти тихие слова, словно спасительный канал, помогли мне выбраться из глубины. Я резко открыла глаза и осмотрелась, не сразу осознав, где нахожусь. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вновь почувствовать связь с реальностью. Я ощутила каждую косточку в своем теле и все вспомнила.

Каждую деталь. Спасение. Наш поцелуй. Наше общение.

Сандер нежно водил по моей руке кончиками пальцев по кругу, и это вернуло мне сознание.

Моя грудь поднималась и опускалась, и с каждым успокаивающим словом я избавлялась от демонов, которые удерживали меня в своих цепких когтях.

– Всего лишь сон, – снова пробормотал Сандер позади меня.

Позади меня. Должно быть, во сне мы перевернулись, потому что теперь моя спина была плотно прижата к его груди, а его рука обхватывала мою талию. Я чувствовала его дыхание у своего уха.

Темный туман постепенно отступал, развеевался и исчезал. Оставались лишь осторожные прикосновения Сандера, и мое сердце сжалось, потому что это было в его стиле. Чувственный, внимательный, но одновременно сильный и деликатный.

От его шепота у моего уха кожа покрылась мурашками. Внезапно мне стало жарко. Я стала слишком отчетливо ощущать свое тело. И заметила, что этого недостаточно.

Во мне проснулось что-то еще. Дикое и несдержанное. Казалось, Сандер молниеносно заметил изменения и решил немного отстраниться, но я крепко схватила его за запястье. Его дыхание замерло.

– Не надо, – шептала я.

– Нора, – прошептал он так тихо и хрипло, словно ему было трудно произнести мое имя.

Не знаю, откуда это взялось. Понятия не имею, что на меня нашло. Но