Кто такая Марта - Екатерина Началова

— На что ты спорил?

Сок усмехнулся, заискрив глазами. Пожал плечами.

— На затрещину.

Рассудив, что с лошадьми будет больше мороки, решили идти пешком. Я завязала на плечах небольшой мешок со сменной одеждой. Сокур тащил тяжелую сумку с едой. Рейтор шагал налегке — он нехотя признался, что не может при обороте брать с собой ничего тяжелее собственной одежды. Шли гуськом: я в середине, Рей — за мной, Сок — первый. Периодически Рей оборачивался в ворона, разведкой пролетал вперед и возвращался.

Мокрая желтая трава хлестала по икрам, влажная земля под ботинками чавкала жирно, жадно. Я порадовалась, что надела сапоги, которые выкупила у Аринии. Мы поговорили с ней перед отъездом. Она была рада узнать, что Таран погиб не как подлый убийца, а как высокородный Бык. Сказала, что такой конец — это «по-нашему», что будет помнить. На том и расстались.

Спасаясь от промозглого ветра, я куталась в огромную дубленую куртку Тарана, которая доставала мне до колен. Куртка была щедро подбита валяной шерстью, но я все равно зябла. Теплолюбивый Сокур тоже ежился и недовольно прятал нос. Как и я, он шел застегнутым на все пуговицы, с поднятым воротом и капюшоном в придачу. Один Рей пружинисто шел как ни в чем не бывало, в той же легкой черной куртке, в какой ходил на солнце, без шапки и прочего утепления.

Между собой парни держали нейтралитет. Если не разговаривали, они почти не ссорились. Но стоило кому-то заговорить… Мы были на середине поля, когда Сок небрежно сообщил Рею, что на него холодно смотреть. Рей резко ответил, что конкретно Сокуру следует смотреть только под ноги, чтобы поберечь нос. Сок в ответ хмыкнул и сказал, что предпочтет смотреть только на меня и предложил поменяться местами, а то кто-то греет глаз на чужой избраннице. В ответ на реплику Рей встал как вкопанный и немедленно напомнил, что пора «дышать воздухом». Пришлось остановиться и ждать, когда они надышатся. Наглец Сокур в итоге оказался повержен, но по итогам поражения выглядел крайне довольным. Еще и горячо благодарил Рейтора за качественный обогрев. Я практически слышала, как Рей скрипит зубами. Потом Сок получил от меня. Я забросала его ветками, сучками, камешками. Уворачиваясь, Сок смущенно улыбался и делал вид, что ему стыдно. Но мы встречались глазами — и ни следа смущения я не видела. Потом мне еще полчаса было жарко идти… Согрелись все.

Настоящее странно отражало недавнее прошлое. Всего несколько дней назад мы делали вид, что я иду в Денир добровольно в сопровождении добрых друзей, на всего лишь «проходку». Сейчас мы снова совершали нечто подобное. Все выглядело так, будто три друга решили выбраться на легкую прогулку к озеру. Небольшой поход, не более.

Ни один не говорил о том, «что будет, если», но я уверена — каждый думал. Мы не обсуждали, что будет, если не получится. Не обсуждали и вариант, что будет, если получится только у одного. Пожалуй, никто из нас не был готов гадать, какой же из вариантов сбудется. Оказавшись бессильными влиять на события, мы предпочли держаться только за настоящее, а не за то, что может случиться. Порой я переглядывалась с Рейтором и видела в черных глазах тревогу, которую Ворон тут же прятал. В тот же миг я подальше заталкивала свою. Думал ли Рей, что я останусь здесь с Сокуром, если у меня не получится, если я все же нарушила правила? Наверное… Думала ли о том же я? Да…

Самые жуткие варианты приходили ко мне против желания. Это были мысли о том, что я уйду — и потеряю Сокура, что останусь — и никогда не увижу семью, что потеряюсь где-то не здесь — и потеряю сразу всё. Каждая отравляла страхом, грозила драгоценными потерями, а потом они путались как клубок, острыми нитями больно врезались в кожу, парализуя руки, ноги, волю…

От этого спасал только Сокур. Ядовитый плут оказался живым противоядием от страхов. Он играл с ними, как с безобидными лепестками цветов, со смехом развеивал в пепел, превращал в пыль, растворял. Так было в дороге, в тюрьме, так происходило и сейчас. Порой я улавливала напряжение его в лице, но Сокур тут же подмигивал или разражался шуткой, или подначивал Рейтора, и я с облегчением погружалась в их беззлобную перепалку. Или просто отдавала ему руку. Сок целовал мои пальцы, страхи улетали, и снова казалось, что мы всего лишь прогуливаемся, что все в порядке, задуманное получится, потому что не может быть иначе.

Пусть его яд мог парализовать половину города, хоть все города… Самой большой силой Сокура было то, что он оборачивал страх в улыбку. Хотя вряд ли он сам придавал этому хоть какое-то значение.

Глава 41. Допустим

Поле сменилось густым лесом через несколько часов. Тропы не было. Мы протискивались сквозь жесткий облетевший кустарник, который цеплялся за рукава, за ноги так отчаянно, будто пытался задержать. От мокрой земли пахло разлагающимися листьями. Черные деревья стояли без листвы спокойно воздев к небу практически голые ветви. В отличие от меня они были готовы к новому циклу.

Как только вошли в лес, парни, не сговариваясь, стали вести себя настороженнее, больше помалкивали, с одинаковыми хмурыми лицами зыркали по сторонам. Мы никого не встречали, но Рей взлетал на разведку чаще, докладывая то об олене, то о кабане. Идти стало сложнее и разговоры замерли, вспыхивая только редкими фразами.

— Что будет через сто сорок лет?

Сок задал вопрос, оглядываясь по сторонам. Он снова шел впереди. На бедре покачивалась длинная черно-оранжевая рукоять уруми — в лесу Сок вытащил родовое оружие из мешка и повесил под рукой. Теплее не стало, но капюшон Сок снял, выпустив на волю медные кольца волос. Волосы казались темнее — деревья пропускали мало солнца.

— Не знаю… — я пожала плечами, шагая за ним. — Сложно сказать…

Среди деревьев время от времени слышался звонкий свист птиц, перебрасывающихся короткими настороженными репликами. Сокур шел бесшумно. Я старалась ступать с ним след в след, но без звуков у меня не получалось. Под ногой регулярно что-то шуршало, ломалось и потрескивало.

— Особенно ничего не изменилось, раз вы ничего не заметили, да? Разрешены браки между великородными из разных родов, я понял. А что еще?

— Не то, чтобы совсем разрешены,