Кто такая Марта - Екатерина Началова

Обрадовавшись разрешению, аккуратно присела напротив. Надо было начинать «прояснять», но слова никак не выходили наружу, потому я молчала, собираясь с мыслями. Река темно и спокойно шумела. По обеим сторонам от нее, сгорбившись, росла седая от инея трава. Берег покрывали яркие оранжево-зеленые камни.

Легко поглядывая на меня, Сокур аккуратно сложил лист длинной лодочкой, а затем приподнял верхнюю губу. Из-под его десен выдвинулись, вырастая, два длинных клыка. Тонкие, острые чуть загнутые… Я хлопнула ресницами, задерживая дыхание. Сок поднес лист к клыкам, оскалился еще сильнее, тонкими струями выпуская яд. Что-то безжалостно хищное и резкое проявилось в его лице. Глаза засверкали как два ярких драгоценных камня.

Я смотрела во все глаза. Сокур был такой… Такой… Змей. Поднимающееся солнце осветило его кожу золотом. Сокур волновал меня, я признавала, не могла не признать. Может быть просто потому, что он — Змей, как папа? Может всего лишь это?

Змеиные клыки вдвинулись обратно, полностью скрывшись в деснах. Сокур облизнул зубы, спрятал глаза.

— Тебе не противно? Не страшно? — уточнил, не глядя в мою сторону.

— Нет… Это красиво, — искренне сказала. — Я никогда не видела сбор… Папа говорил, что клыки у него выпали через год после того, как он стал магом.

— Еще бы не видела… Это зрелище не для чужих, — Сок цокнул, снова проходясь языком по зубам. — Для безопасности я не целуюсь ближайшие полчаса. Затем весь твой. В целом, попадание в желудок не так опасно, как в кровь. Хотя, конечно, нежелательно…

«Весь мой?»

Сказанное я комментировать не стала, в очередной раз ощущая, что пора начать «прояснять», и в очередной раз оттягивая момент серьезного разговора. Просто наблюдала, как Сок поочередно берет оружие и макает острой кромкой в свежий неразведенный яд. Это означало, что единственный порез может стать для его противника смертельным.

— Ты спросишь, сколько ножей я ношу? — непринужденно спросил Сок, мазнув по мне обманчиво-спокойным взглядом.

У меня все ухнуло вверх, затем вниз… О чем говорит Сокур, я знала. В роду Змеев вопрос о ножах считался интимным и входил в традиционные: его задавали невесты женихам.

Получается, Сок уже считает, что я его не… веста? Что мы…? Ох…

— Позже! — невпопад быстро ответила я, скорее отводя глаза и краснея.

— Сначала хочешь получить слово папы? — поддразнил Сок и улыбнулся.

— Папы… — неловко кивнула, уставившись на камни. Смотреть на Сокура я уже боялась. Мне хотелось объясниться — и я боялась последствий. Хотела, чтобы он понял — и боялась понимания, ведь оно могло выразиться и холодом.

В эту минуту я в полной степени чувствовала себя обманщицей. Отвратительной трусливой обманщицей, которая мечется между страхом говорить прямо и желанием, чтобы все было хорошо.

— Я не знаю, как будет, Сок, — едва пересилив себя, заговорила, не поднимая глаз. — Не понятно, нет определенности. Если я не смогу вернуться — это одно… А если смогу вернуться, то… Тогда мы вряд ли увидимся… еще.

Последнее звучало ужасно. Вцепившись пальцами в его куртку, я невидяще уставилась на цветные камни. Вина сжимала грудь как железный обруч — мне казалось, что делаю Сокуру больно, что подвожу его, все порчу.

Сокур ответил не сразу.

— Хм… Не знаешь, как будет… И не можешь не стремиться вернуться к семье. Два брата, две сестры, мать, отец… — задумчиво произнес он. — Где твой дом?

Я с трудом подняла глаза. Сокур выглядел серьезным, но по-прежнему занимался обновлением кромок лезвий.

— В светолесных лугах… Это к югу от столицы, территория рода Быка.

— Луга светолесья, дом верховного мага Криса… Туда отправлять сватов?

— Там же другой год, Сок, пойми! — взмолилась я.

Нет, он не понимал, не желал понимать.

— Я помню день и год, ты говорила, — возразил Сокур, аккуратно откладывая в сторону последний нож.

— Ты не веришь?

— В такое сложно верить, — он ответил уклончиво.

— Так не веришь?

— Не знаю.

Сок соскочил с дерева, присел передо мной на корточки, заглянул в глаза.

— Честно, не знаю, Марта. Но, допустим. А если я тебя похищу? Никуда не отпущу, унесу отсюда… силой. Прямо сейчас. Рея придержу. Ты обидишься?

Он положил руки по обе стороны от моих бедер, запирая меня собой. Я уже знала, что он может меня унести. Но Сок просто спрашивал — даже без доли угрозы, будто советовался.

— Очень обижусь… — подтвердила, жалобно глядя в яркие глаза. — И не прощу.

— Жаль. А если мне удастся отправиться с тобой?

— Ты бы мог все оставить?

— А ты бы хотела?

Я помедлила с ответом.

— Не боишься, что у нас… просто увлечение? Вдруг оно… быстро пройдет?

— Может и так, — легко согласился Сок. — Кто же знает, Марта?

Я так хотела, чтобы он меня переубедил, и от ответа расстроилась. Хотя, я понимала, что расстроилась бы от любого ответа…

— Никто… — огорченно выдохнула.

Вздохнув, Сокур положил голову на мои колени поверх куртки. Я накрыла ладонью его волосы, погладила. Медные крупные кудри мягко и настойчиво обвивались вокруг пальцев. Перебирая волосы Сокура, я с горечью думала, что никто ничего не знает, сколько не спрашивай… Рей не знает, Сокур не знает, я — не знаю. Никто… Совершенно никто.

Как принимать решения, когда все настолько зыбко?

— Думаю, что… Давай поговорим после озера, — наконец, произнес Сокур.

— Давай… — согласилась.

Больше ничего не говоря, Сокур сел рядом и притянул меня к себе. Я положила голову на его плечо, обняла за спину. Мы молчали, река шумела, солнце поднималось все выше, освещая цветные прибережные камни. Было горько и хорошо, радостно и печально, страшно и храбро, легко и тяжело, тепло и холодно, понятно и не понятно — все сразу. Сокур обнимал меня за плечи мягко, крепко. Перед нами блестели ножи, а за ними, над рекой виднелся дряхлый веревочный мост, через который предстояло пройти в гиблые земли.

Не в силах думать о переходе, я прикрыла глаза, пытаясь остаться в текущих минутах как можно дольше, впитывая в себя все, что есть: и холодный ветер с реки, и солнце — не