Кто такая Марта - Екатерина Началова

греющее, только яркое, и ощущение безопасности от твердого плеча под головой. Сокур прижался подбородком к моему лбу. Я почувствовала, как подушечки его пальцев касаются щеки, шеи, ласкают, гладят, а пульс то ускоряется, то замирает от его ласк… Мне показалось, что Сокур хочет меня поцеловать, и я даже была бы не против, потому что в этот момент я была его невестой, а он — моим женихом, но Сокур ко мне так и не наклонился. Я знала, что нужно выдержать полчаса со сбора, но все равно надеялась, что вот сейчас… Или сейчас? Нет?

— Должен предупредить… — тихо заговорил Сокур. — Я крайне упрям, редко соблюдаю правила и очень хорошо плаваю.

— Буду знать… — Я пожала его руку.

Позавтракав, мы перешли реку.

Глава 45. Гиблое

«Гиблые земли» — страшные слова. От них сочится неизбежной гибелью, а еще влажными комьями земли, пропитанными старой кровью. Мама рассказывала, как разрушили наши луга открытые порталы Хаоса, и я невольно ждала нечто подобного: мрачные тени, зловоние, разверзшуюся и уничтоженную почву, молчащих птиц… Но я ошиблась. Лес на этой стороне реки стоял такой же. Казалось, что ему все равно, действует здесь Сила или нет, лес просто жил. Деревья не выглядели чернее или мрачнее, на них так же попадались яркие пятна осенних листьев, солнце проглядывало через кроны совершенно с той же улыбкой, с какой улыбалось на той стороне, птицы весело порхали по веткам, запахи были свежие, осенние, чуть сладковатые, немного грибные. Ни доли тлена и крови.

Первое, что я увидела, перейдя на другую сторону — прекрасный могучий камень. Круглый большой — в мой рост — валун, демонстративно возвышался недалеко от моста на чистой поляне. Приглядевшись, я заметила, что на каменной глади, затянутой зеленым мхом, выбиты таинственные надписи. В летописях я не раз встречала упоминания о старых обелисках, которые хранили важные подсказки или предупреждения. Надеясь на откровение, я поспешно шагнула к валуну.

Сок поймал меня за руку мгновенно.

— Куда собралась?

— Древние надписи! Видел? Там точно написано что-то важное! — я показала на интересный валун.

— Да, видел… Там написано — удачи, дурачье. Ловушка, — сообщил Сок, — прямо перед камешком. В первый раз чуть не попался, успел зацепиться.

Он показал пальцем очертания квадрата. Под густым слоем листьев я ничего не разглядела, но идти к камню мгновенно расхотела.

— Гостеприимно, — озабоченно изрек Рей.

— Кто такое может делать? — разочарованно спросила я.

— Те, кто не ждут гостей, — ответил за Сокура Рей. — Иди точно по моему следу.

Сокур задумчиво посмотрел на деревья.

— Или ждут… Наверх поглядывай. Я первый.

Рей кивнул.

Объятия с разговорами остались на противоположном берегу, уступив место напряжению и готовности. Уже в лесу, я осознала, что мне не по себе. Пусть природа была той же, но отличалось ощущение. Я вдруг почувствовала себя крошечной и слабой, как будто стала не больше муравья размером. Конечно, я не была особенно большой и сильной до того, но здесь меня как будто вдруг безжалостно обрезали, срезав все преимущества, когда-то дарованные Первыми.

Следующие несколько часов я хвостом шла за Рейтором. На гиблых землях Ворон не мог обращаться, поэтому роль разведчика принял на себя бесшумный Змей. Он ушел от нас вперед.

Рейтор шагал, покручивая в пальцах длинную белесую палку. Судя по цвету и фактуре, он нашел ее на берегу среди топляка. Палку Рейтор на одном конце расщепил, вставил в образовавшуюся щель собственный короткий нож, обмотал лоскутом кожи для надежности и получил импровизированное копье. Сок оценил оружие как первобытное, уточнил, точно ли мы из будущего, и порекомендовал примотать к палке хороший камень.

— Смотри. — Рей резко остановился, предупреждающе поднял свободную руку. Я замерла. Парень внимательно уставился на землю, ткнул в нее самодельным копьем и жестом подозвал меня.

— Видишь?

Он шевельнул слой листьев. Под ними оказалась яма — совсем небольшая, только под ногу.

— Стоит наступить — минус стопа. — Рей ковырнул ловушку лезвием. В яме торчали остро наточенные тонкие колья. — Смазаны чем-то…

Такие ловушки попадались еще несколько раз. Но никого из двуногих мы не встретили. Я видела лишь мелких животных: рыжих белок, птиц. Раз углядела седую шкуру барсука.

Останавливались мы только на короткие привалы, перекусить и перевести дух. Ночевать на гиблых землях никто не хотел. Сок сказал, что, если не рассиживаться, можно прийти к озеру при свете дня и останется время на возвращение назад. Мы с Реем согласились. Только позже я поняла, что Сокур все-таки рассчитывает вернуться. А еще чуть позже осознала, что я — тоже.

Я смотрела на черную спину Рейтора, старалась ступать след в след и думала о трех словах.

Поговорим после озера.

Дорогу то и дело переплетали корни деревьев, которые не нашли себе места в земле, я перешагивала через них, думая, что после озера…

Вот после озера… Да, именно, после, потому что у Рейтора все получится, а у меня, разумеется, нет, потому что вряд ли, потому что у меня судьба такая… Потому что я нарушила два правила из четырех, что бы Сокур не говорил и как бы не уверял в глупости правил.

Я крутила три слова в голове так и эдак, и почти уверилась, что мы с Сокуром действительно поговорим после. Теперь мысль уже не казалась такой страшной, как раньше. Потому что папа с дедулей что-нибудь придумают, а мы с Соком будем здесь ждать и, наверное… целоваться. Или иначе… Сок отправится с нами, потому что Порядок мудр, потому что нам нельзя разделяться. Отправится — и тогда… Все получится.

Я уже и не знала, какая моя часть чего хочет, запутавшись окончательно. Но знала, что после озера — все станет яснее. Обязательно. Только бы дождаться этого «после» в текущей бесконечной нескончаемой дороге.

Ноги уже ныли, когда я наткнулась на спину Рея и устало подняла голову.

Опять яма?

— Марта! Озеро! — шепнул Рей, и я впервые услышала в его голосе надежду.

Не веря, я выглянула из-за его плеча и открыла рот.

Из-за темных деревьев неожиданно засверкала бирюза воды. Озеро познания раскинулось в осеннем лесу как драгоценный камень в медной оправе. Вода переливалась