Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм

— Я была уверена, что он бросит меня, узнав, что я из семьи алкоголика, — Тихо добавляет Мэд и я перемещаю руку к ней на колено, чтобы хоть как-то поддержать. — И не осуждай меня, ты просто не видела, как он был помешан на этой теме. Мне было проще сохранить честь моей семьи и расстаться с ним, нежели рассказать правду и все равно потерять его.

— Не осуждаю, я понимаю тебя, — Перетягиваю её холодную ладошку к себе в замок. — Ты так уверена, что он бы бросил тебя?

— Сейчас не уверена. Тогда я не сомневалась в этом. Но могу сказать одно: лучше бы я рассказала правду и поставила точку, чем мучиться недосказанностью все эти годы. Гадать как бы он поступил и что бы могло выйти. Первые два года я сходила с ума, каждый день переваривая одни и те же мысли. Только мама удерживала меня на плаву, я жила ради нее.

— Тайлер тоже не знал про твою ситуацию в семье?

— Нет. Понял всё, когда услышал крики в моем доме. Каждый день благодарю вселенную, что он оказался там. Он случайно мимо проходил, Алекс. Если бы он вовремя не вызвал скорую — моя мать умерла бы от кровоизлияния, понимаешь? До сих пор трясет при мысли об этом.

— И что он? Не рассказал ничего своему близкому другу?

— Я взяла с него клятву, что он никогда не расскажет про темную сторону семейства Аддамс. Никому, даже Рею.

— И он сдержал?

— Да, Тай — человек слова. Я верю ему как себе.

— Что было дальше?

— Дальше следствие, полиция все рассказала военному департаменту, где работал отец. Военным нельзя было выносить дело в общественность, так как отец занимал высокую должность. Дело тихо закрыли, отца посадили, с нас взяли слово молчать. Все сбережения, которые хранились мне на учебу, я потратила на лечение матери и дальнейшую реабилитацию.

— А Рей?

— Рей уехал в Чикаго. Я отказалась ехать с ним, заявив, что больше не чувствую к нему ничего.

— Мэд, — Моё сердце замирает, даже дышать становиться трудно. Тянусь в бутылке, чтобы сделать глоток воды. Цепляю расфокусированным взглядом заправку и торможу на ней, потому что чувствую себя неуверенно.

— И вы больше с ним не виделись? — Спрашиваю после недолгого молчания.

— Спустя два года она приезжал ко мне. Но я не вышла. Со слезами просила мать сказать, что меня нет дома.

— Почему?

— Потому что я не готова была раскрывать правду, а еще меня разнесло на почве стресса. Меньше всего хотелось запомниться ему разжиревшей дочерью алкоголика.

Мы снова замолчали, каждая думая о своем. Мне хотелось каким-то образом принести облегчение Мэдисон, поддержать и вселить веру в лучшее будущее. Я мечтала найти для неё эликсир, который бы затянул раны на сердце. Лекарство, которое бы растворило боль, которую она открыла для меня в этом рассказе. Мне просто хотелось, чтобы она восстала из этого пепла, который погреб её и не дает шанса переродиться.

— Я не знаю его истинных чувств, и как бы он поступил тогда — тоже не знаю. Я любила всем сердцем и видела в нем мужчину всей жизни. Рей много делал для меня, его любовь читалась не только в поступках. Его объятия были особенными, а в глазах я видела искренность. Но смогла бы наша любовь пережить серьезные испытания — я не знаю, подростками ведь были. Весь этот подростковый максимализм и сыграл с нами злую шутку.

Вместо слов я потянулась к Мэд и прижала её к себе. Это был мой единственный способ передать поддержку и тепло.

Рассказ я приняла близко к сердцу, груз чувствовался как свой собственный. Но больше давил тот факт, что во всей этой ситуации рисовался мой скорый отъезд. Моя душа противилась оставлять её одну, не исцеленной. Мне надо было уехать из США, зная, что Мэдисон в полном порядке.

Глава 28

Не знаю, как я доехала до Майами. Мэд уснула от усталости и слез, а я нерешительно продолжила движение. В голове крутились мысли только об улице Норт Вест и её обитателях. До чего же разные и сложные судьбы смешиваются на ней. До чего жизнь непредсказуема. До чего она сложна. И до чего она мудра.

История Мэдисон и Рея пока плохо подавалась анализу, меня больше скручивала боль за них двоих.

К гостинице я подъехала, когда на часах было почти два. Со всеми остановками мы проторчали в часовой дороге в два раза больше. Желудок жалобно скулил, но из-за тяжелых мыслей еда могла не протолкнуться.

Очень не хотелось будить Мэд, но как только я заглушила машину — она сама проснулась. Растерла лицо и поспешно вылезла из машины, будто убегая от чего-то.

Я не тревожила своего доктора, давая время прийти в себя. Мы молча зарегистрировались и поднялись в номер. Мэд упала на кровать сразу с порога и через десять минут я услышала её мерное сопение. Моя красавица снова уснула. Вся эмоциональная разруха читалась на её бледном личике.

Не стала мешать её отдыху, оставила записку на прикроватной тумбочке и ушла проветриться на воздухе, бесшумно закрывая дверь номера.

В голове был бардак.

На пути встретился парк, который оказался недалеко от отеля. Настроения исследовать и делать фотографии не было никакого, про Майами я уже делала пост, поэтому решила просто разгрузить голову прогулкой на свежем воздухе. Тенистые растения прятали от пылающего солнца, отсутствие толпы делали мою разгрузку оперативной. Мне удалось полностью отключиться от окружающей обстановки и переварить историю Мэдисон.

Мысль о свадьбе Рея не давала покоя. Я очень волновалась за Мэд. Знаю, что её старые раны начали кровоточить и мне необходимо помочь ей справиться с этим. Будь я на её месте — я бы очень хотела кого-то рядом.

В том, что Рей любил Мэдисон — я не сомневалась. Иначе он не приехал бы к ней два года спустя.

Сложно быть слушателем таких историй. Историй, в которых режут по живому.

Но что со всем этим делать — я не знаю.

От мысленной мясорубки меня отвлек телефон. Выхватила из заднего кармана, ожидая увидеть сообщения от Мэдисон, но на экране светились строки от Эша. Сообщал, что они приземлились и едут в отель. Предлагал пообедать, если у меня есть время.

Его отель находился в пяти минутах езды, поэтому я согласилась,