Уроки во грехе - Пэм Гудвин

Я сжал челюсть, решив вышвырнуть посетителя.

Тинсли занимала все мои мысли.

– Простите меня, отец, ибо я согрешила. – Ее певучий голос заглушил мое нетерпение, и моя злость прошла. – Это моя вторая исповедь.

Пульс чуть не взорвался; я наклонился к решетке и положил на нее ладони.

– Слушаю.

– Фуф, – она выдохнула. – Я боялась, что там кто-то другой.

– Почему ты пришла?

– Исповедаться. – Ее силуэт приблизился, ее ладонь прижалась к моей сквозь решетку. – Наверное, мне особо не в чем каяться. И так ясно, что у меня есть к тебе чувства. Чувства, которых я не должна иметь к своему учителю. К священнику. Возможно, мне не стоит вожделеть того, чего я вожделею, но мне очень нужны… Нужен ты.

Горло горело огнем. Я опустил руку.

– В каком смысле я тебе нужен?

– Во всех смыслах. Мне нужно всё. Но мы можем начать с твоего члена. Я хочу его увидеть…

– Стоп.

– …потрогать, взять его в рот и…

– Достаточно.

– …поскакать на нем. – Ее дыхание окутало меня, проникнув за решетчатую ширму. – Что ты скрываешь, Магнус? Что тебе нужно?

Я едва себя контролировал. И боялся слово сказать.

– Если дело в твоих клятвах, – прошептала она, – то я пойму. Я оставлю тебя в покое. Я… уйду. Но то, как ты меня касаешься, как ты меня целуешь… – Ее голос дрогнул. – Не думаю, что я одинока в своих чувствах. Разве не так?

Я впился пальцами в бедра, борясь с эгоистичным желанием проорать все, что у меня на уме. Я хотел ее тело. Я хотел ее разум. Я хотел ее душу. И мне было плевать на обстоятельства.

– Ладно. – Ее голос стал жестче. – Хорошо. Я просто подумала, что раз уж Такер возьмет меня, я хоть что-то смогу успеть сделать так, как я хочу. Успею побыть с тобой немного. Звучит эгоистично, но я не… Я не хочу, чтобы он был у меня первым.

Все внутри меня перевернулось и взорвалось ослепляющей яростью.

Через секунду я уже вылетел из своего закутка и оказался на ее половине исповедальни. Я схватил ее за волосы и прижал ее к стене.

Глава 28

Тинсли

– Магнус! Ого! – Я схватила его за кулак, в котором он сжимал мои волосы, и развернулась, встретившись лицом к лицу с исчадьем ада.

Он ворвался ко мне, неся хаос и разрушение.

– Он никогда тебя не коснется. Ни он, ни кто-то другой. – Его мускулы напряглись. – Я ясно выразился?

– Безумно ясно. «Безумно» – ключевое слово.

Он был зол, как черт. Я никогда не видела его настолько неуравновешенным, что он не отдавал отчет своим действиям. Мы были в церкви, в чертовой исповедальне, ради всего святого, и он ворвался ко мне как взбешенный пещерный человек.

Когда я пришла, в церкви никого не было, но что, если потом кто-нибудь зашел внутрь?

– Надеюсь, никто не видел, как ты ворвался в мою часть исповедальни. – Я махнула в сторону двери, желая проверить.

Но он меня опередил, высунулся из двери и снова ее захлопнул.

– Никого нет. Кто тебя сюда привел?

– Отец Исаак. Он забежал в театр, хотел что-то сделать в музыкальной комнате. Магнус, нам надо…

– На колени.

Одно слово, один приказ встряхнули меня. Он завладел мной.

Непоколебимое вожделение, что я испытывала к нему, заставило меня опуститься на пол.

Я встала перед ним на колени так же, как делала это последние четыре месяца, но на сей раз все было иначе. Теперь я увижу его член, дотронусь до него, обхвачу его губами. Ему даже не нужно было ничего говорить. В его глазах я видела неистребимую похоть и властность.

Его дыхание было громким, громовым, оно прорезало воздух, заставляя мое сердце и легкие работать быстрее.

Из-под двери и откуда-то с потолка лился приглушенный свет, и я могла разглядеть очертания его фигуры и его руки на поясе брюк.

Стоя передо мной, он расстегивал ремень. Расстегивал ширинку. А потом, не успела я глазом моргнуть, он достал член и взял его в руку.

Твердый и длинный, он занимал все пространство между нами, тянулся почти до моего лица, был в миллиметре от моего рта. Я так долго этого ждала и таращилась на него.

Он был таким красивым. Твердым. Толстым. Толще, чем те, что мне доводилось видеть прежде.

Мой пульс замер и забился снова. Я приоткрыла губы, желая поцеловать его, облизать, насладиться.

Но он не дал мне шанса. Грубой рукой он схватил меня за затылок и, резко двинув бедрами, вошел в горло.

Я подавилась, задохнулась, и о боже… О мой бог, он был огромный. Мои руки взметнулись, ища, за что бы ухватиться, а он тем временем вводил все глубже, лишая меня кислорода, выбивая воздух из моих легких. Я не могла дышать. Пыталась отстраниться, но он сжал кулак, захватив меня за волосы. А другой рукой он прижал мою шею, не давая мне пошевелиться, заставляя принять в себя каждый сантиметр кипящей ярости.

Из глаз заструились слезы. По подбородку стекала слюна, горло болезненно пульсировало, пока он снова и снова трахал мою голову.

Он утробно зарычал, отведя бедра лишь для того, чтобы я глотнула воздуха, а потом вошел снова. Мои руки взлетели снова, я била его по рукам, впиваясь в него ногтями. Невозмутимый, он грубо отстранился и вошел в меня снова.

Я ахнула, делая судорожные вдохи в промежутке между его движениями, отчаянно изо всех сил цепляясь за его руки, но все было бесполезно.

Больно потянув меня за волосы, он оторвал мой рот от своего члена. Схватив себя за ствол, он провел влажной головкой по моим щекам, по губам, а потом ударил им меня по лицу.

– Магнус…

Он заткнул мне рот членом, заглушив мой голос, забрав мое дыхание, с каждой грубой фрикцией вонзаясь мне в горло, превращая его в покрытую синяками кашу.

Я сошла с ума, взбрыкивала, дергалась в оковах мужской плоти и тестостерона, но он не замедлялся. Мои попытки только сердили его еще больше, делали его еще агрессивнее.

Он пожирал мою волю к сопротивлению, как хищник, что охотится за добычей.

Хотела я этого или нет – черт возьми, я этого хотела – я не дала бы ему причинить мне боль.

Поборов свои рефлексы, я заставила свое тело изогнуться, вторя изгибам его бедер. Разжала пальцы и погладила его накачанный пресс, мягко и нежно. Я продолжала поглаживать.

Он двигал членом у меня во рту, как поршнем,