Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая - Мария Мирей

– Привет, – шепчет, а меня уже ведет от вида искусанных пухлых губ.

– Доброе, хотя не такое уж оно и доброе, – выдавливаю стараясь отвлечь себя.

Она проницательно смотрит, вспыхивает и садиться на постели, подтянув покрывало к груди.

– Что – то случилось, Влад? С дома звонили? – Нервно облизывает губки,  а мой зверь внутри скулит. Он тоже страшиться того, что может услышать.

– Случилось. – Хватаю бокал с виски, чтобы чем – то занять свои руки, которые только и делают, что тянуться к ней. – В прессу просочилась информация о твоей сестре. Скажи, Ди, когда ты собиралась мне сказать о том, что она была шлюхой. По твоему, я должен узнать это из газет?

Она мгновенно побледнела, съежилась и разом стала как – то меньше на огромной кровати.

 Даю ей немного времени, чтобы собраться,  лишь наблюдая за ее трясучкой. Не выдерживаю.

– Ди, давай поговорим, наконец – то без всяких грязных секретов. Сейчас для того, чтобы действовать, мне нужна вся информация, которая тебе известна. Вся.

– Прости, я так виновата перед тобой, Влад. Я должна была сказать, наверное…

– Наверное? – усмехаюсь, отчаянно скрываю свое боль и презрение. Как бл*дь, можно быть такой бесхребетной?

– Я должна была сказать, – говорит уже  твердо. – О том, кто моя сестра я узнала в том… том…месте. – Помявшись, все же выбирает привычнее для себя слово. Мне не надо уточнять, что это за место, и уже и так понял.

– Как ты попала туда?

– Скорее всего, моя сестра сбежала оттуда. Искали ее, а нашли меня. Охранник, кажется, Марат, так его назвала Инга, случайно столкнулся со мной в коридоре, и решил, что пропажа нашлась. Я говорила о том, что я не она, но на мою сестру поступи заказ… – она замялась, а у меня искры с глаз посыпались. Убью их сук, всех закопаю. – Инга сказала, клиент серьёзный и постоянный, психопат… Словом, дальше ты все знаешь.

– Это был Абу? – тихо спрашиваю, но мне бл*ть жизненно важно знать, то больше никого не было. Она кивает глядя на меня с испугом.

– Он, смеялся, говорил, что помогает тебе меня искать, а позже, поведал, что ты оставил поиски.

– Я не оставлял, бл*дь, их ни на один день, Ди, я спал и видел тебя,  каждую гребанную ночь! – Закричал, теряя самообладание, жалея о том, что это пид*р так легко отделался.

– А потом, я узнала, – продолжает, глядя в одну точку, прямо перед собой, – что беременна. – Заправляет локон за ухо, понимает взгляд. – Он делал все, чтобы  я не смогла родить ребенка, Влад. Он издевался надо мной. Жестоко насилуя… Я предложила ему сделку. Он согласился и с тех пор не трогал меня.

Каждое ее слово рвало меня кусочки, прожигало серной кислотой во мне огромные дыры. Я стоял, и захлебывался собственной желчью, от того что не уберег, не смог. Повернувшись к ней спиной, такой хрупкой и маленькой спиной, я хватал ртом воздух, как чертова выпотрошенная рыбина, перемалывая всё сказанное ею.  Внутри все горело, казалось, жизнь оборвала ход, и  мир перевернулся! Было ли мне когда – нибудь  раньше так же больно, было ли горько, и так же мучительно?! Оказывается то, что было раньше, было практически ничем в сравнении с тем, что творилось со мной сейчас. Я стоял, не двигаясь, чувствуя себя так, как – будто бы с меня содрали кожу живьем и теперь я истекал кровью. Ужас пробирал до костей, ужас от всего что произошло, от того, что его девочка не виновна. Ужас от того что ей пришлось там пережить,  и ужас от того, что он сделает с теми суками, которые посмели разрушить нашу жизнь! Я даже не понял, что Ди вдруг замолчала, обеспокоенно глядя на меня.

Я просто бл*дь,  был не в силах, впервые за все время взять себя в руки, и хоть что – то сказать вразумительное. Впервые я был сломан.

Диана

Рассказав все Владу, я сжалась, сверля его широкую спину, и ожидая реакции. Еле ворочая от происходящего ужаса, языком, я слово за словом открывала ему те постыдные тайны, о которых предпочитала даже не вспоминать.

Он замер, натянулся словно тетива, а затем молча, дрожащей рукой поставил стакан с виски на стол, и вышел из комнаты, оставив меня наедине с неизвестностью. Просидев неподвижно пол – часа, я заставила себя встать и отправиться в душ.

Сегодня мы должны лететь домой, молоко в груди прибывало, доставляя уже не просто дискомфорт, а боль. Я старалась изо всех сил взять себя в руки, твердила себе, что не виновата ни в чем, но сердце предательски обливалось жгучими слезами стыда. Как ни крути, а Влад редчайший собственник. Как он поступит, я не знаю, и этого страшилась больше всего.

К обеду он показался. Выглядел так, как – будто по нему каток проехался. Одежда смята, рукав оторван, и костяшки на руках сбиты. Я вскочила на ноги, отчаянно желая броситься к нему, но не решалась. Он так и не дал мне ничего понять. Может быть, мои прикосновения ему теперь противны.

– Ди, – хрипло проговорил он, и я понимаю, что он не совсем трезв, – прости меня малышка, если сможешь. Я такой мудак, столько дров наломал, в такой грязи искупал, что самому тошно. Я не уберег тебя. Ни тогда, ни сейчас.

Его слова были сродни ледяному душу, а сам вид сломленного виноватого Влада, заставил мое сердце сжаться в пароксизме глобального облегчения. Я даже сама не осознавала, насколько я боялась того, что он вышвырнет меня за дверь. Медленно подхожу к нему, поднимаюсь на носочки, чтобы заглянуть в глаза. В них бушует настоящее торнадо. Горючая смесь его запредельных эмоций, которые всегда на грани. Влад не признает полутонов. У него нет оттенков. Для него каждая мелочь имеет смысл, каждый маленький факт, как пазл в его воображении, и составляющая отдельной целой картины, одному ему понятной. Как же я хотела научиться видеть так, как он.

Хотела разделить с ним все его печали и беды, от которых он вздрагивает по ночам, вскакивает, хватаясь за оружие.

– Я простила, Влад. Не могла не простить. Ты так давно вошел в мою жизнь, подчинил ее себе, стер для меня всех мужчин, разве у меня был выбор?

Он хрипло безрадостно засмеялся, посылая ворох мурашек по моей коже. Он красив даже сейчас. Так