Путь к власти - Александр Евгениевич Владыкин

расширить, а потом залить в тещу золотистый поток, особых сомнений не вызывало. Но как расширить? Попробовал задействовать для этого все ту же жизненную энергию артефакта. Не сработало. Чуть лучше стало, но так на эту работу не один год уйдет.

— Попробуй, природный поток добавить, — услышал я голос Огюста, который из своего кристалла внимательно следил за моими манипуляциями. — Помнишь, как мы с Элениэль делали? Ну, когда я тебя чуть было не того?

Полезным старается мой предок быть. Понимаю. Все надеется, что я его прощу и найду способ в какое-нибудь тело переселить. Изабелла тут предложила попробовать в хомячка Огюста засунуть. По размеру теперь подходит. Не оценил Огюст ее юмор. Добрый месяц голос не подавал.

Но он сейчас хорошую мысль подкинул. Тогда, правда, природная магия сама хлынула в Элениэль, а тут ее нужно направить в Дистраэль насильно. Позвал на помощь жену. Объяснил, что от нее требуется. Дело сразу пошло веселее. Я через эльфийский артефакт по немного закачивал в тещу энергию жизни, а Элениэль природную. К сожалению, за один раз, как тут же стало очевидно, вылечить больную было невозможно. Тонкие каналы, переполняясь, просто начинал рваться. И все-таки на второй день Дистраэль уже могла уверенно сидеть в постели, через еще два дня начала вставать, а через неделю я увидел, что в ее теле начала сама вырабатывать энергия жизни.

— Я опять чувствую силу природы, — радостно произнесла она. — Я опять могу ею владеть. А то, признаюсь, уже опасалась, что мне придется отказаться от титула регентши и уйти в изгнание.

Вот оно, значит, что. Даже будучи почти при смерти, эта дама больше всего боялась потерять власть. Видимо, соскучилась по ней за более чем двадцать пять лет сидения в камере. А потерявшие свою магию эльфы не то что на троне находиться не могут, но даже в Эльфаре оставаться не имеют права. Превращаются в изгоев. Помню, как это с Элениэль тогда случилось. Надо мне к теще приглядеться повнимательнее. Кто из нее получится — надежная союзница или потенциальная противница.

Союзница. Золото просто, а не теща. Еще не до конца придя в себя, устроила Элениэль, которая решила с ней посоветоваться, стоит ли поднимать в разговоре со мной вопрос о, скажем так, вынужденном устранении ее отца, такой разнос, что мне об этом даже мои вездесущие карлики поспешили доложить.

В общем, вот кто настоящая железная дама. Жесткая, не признающая никаких правил и приличий ради достижения поставленной цели, резкая в словах, суждениях и поступках. Теперь я, кажется, понимаю, почему большинство эльфийских аристократов поддержали ее мужа, когда он ее в тюрьму упрятал. И даже выяснять, куда их законная королева делась, не стали. Только, наверное, вздохнули с облегчением.

— Ричард, — обратилась она ко мне, по-родственному опуская мои титулы. — Держи мою дочку в гномьих рукавицах (аналог ежовых из моего мира — ассоциация с теми, что используют их кузнецы). Ты слишком мягок с ней, а от этого у девушек разные неправильные мысли в головах рождаются. И сына, моего внука, не доверяй ей воспитывать. Назначь кого-нибудь другого. Хоть вон, Изабеллу свою. А то вырастет такой же, как Элениэль, с ошибочными представлениями о честности и порядочности. Или как мой Элоран. А ему через восемнадцать лет на трон Эльфары садиться.

— Врагов нужно безжалостно уничтожать, — продолжила развивать свою мысль Дистраэль, и лицо ее приняло жестокое выражение. — А ненадежных друзей еще раньше, — добавила она, видимо, вспомнив, кто упек ее в камеру. — И никаких личных чувств. Властителям они противопоказаны. Один раз дала слабину. Влюбилась в Фаэрона, доверилась. И вот результат. Не беспокойся. Больше такого не повторится — и возраст уже не тот, и опыт. Сохраню трон для внука. Что Элоран, что Элениэль для этого не годятся.

Что касается чувств, то поспорил бы. У меня как-то получается совмещать их с управлением. Может быть, я исключение? Или просто у меня еще все разочарования впереди? Не хотелось бы.

В любом случае — веселые времена ждут Эльфару, когда она туда вернется. Пожалуй, моего сына там будут встречать с неподдельным восторгом, когда ему настанет время сменить свою милую бабушку на троне. С другой стороны, если она наведет порядок в этом королевстве, и ни мне, ни потом Рианэлю не придется марать руки, то буду это только приветствовать.

На церемонию принесения тещей присяги Рианэлю, которого Элениэль все это действо держала на руках, и который, естественно, не понимал, что только что еще в пеленках стал королем, пригласили всех наиболее знатных аристократов нашей империи — не только из Юма, но и из Турвальда, Достера, Нового Драура. Даже представители от оборотней были. Не Сигрид, правда, ей пока рано с Хольриком в дальние поездки отправляться, а оставить она его не может, но уважаемые члены Совета присутствовали.

Обставили все крайне торжественно. Опять сценарий Изабелла разрабатывала. Пусть все узнают, что империя Юм приросла пусть пока еще не полностью подвластным ей королевством, но уже присоединенным на основании, как это называлось в моем мире, личной унии.

А с Элениэль, кстати, у меня разговор о том, что произошло в Эльфаре, все-таки состоялся. Съездила красавица в башню, где мы личей оставили, увидела, что моего нет, и окончательно все поняла. Вечером, как раз ее очередь была, пришла ко мне.

— Ричард, я все-таки решила сказать тебе, что все знаю о том, как погиб мой отец, — сказала мне. — Но делаю это только для того, чтобы ты больше не был вынужден от меня это скрывать. Признаю, что ты поступил правильно, а я дала слабину, позволив ему сбежать. За это прошу меня простить. И, пожалуйста, больше не жалей меня, если тебе опять придется принять какое-нибудь решение, которое, как ты посчитаешь, может меня огорчить. Кто убил отца?