Истинная за Завесой - Натали Карамель

Далин твердым шагом направился к массивным дубовым дверям особняка Вейлстоунов. Его осанка была безупречной, но в каждом движении чувствовалась неукротимая сила дракона, вступающего в логово возможной угрозы. Катя шла рядом, ощущая его защитное прикосновение. Элис и Луиза, как верные тени, следовали за ними.

Далин не стал стучать. Он просто толкнул дверь. Тяжелое полотно подалось с низким, протяжным скрипом, нарушившим тишину ночи.

Их встретило...

...абсолютное, звенящее безмолвие.

Величественный холл был залит холодным, мерцающим светом магических свечей в хрустальных люстрах и канделябрах. Они горели ровно и ярко, отбрасывая длинные, пляшущие тени по стенам, увешанным мрачными портретами предков. Воздух пах воском и пылью забвения.

Но не было ни души.

Ни сонного лакея у двери, ни шуршания юбок горничных в дальних коридорах, ни потрескивания огня в огромном камине, который сейчас был черным и холодным. Даже тиканье старинных напольных часов, обычно слышное в любой точке холла, замерло. Казалось, сам дом затаил дыхание.

Далин замер на пороге. Драконьи зрачки сузились до тонких вертикальных щелочек, сканируя каждую тень, каждый угол. Гнев сменился мгновенной, первобытной настороженностью. Катя почувствовала, как по коже побежали ледяные мурашки. Эта тишина была не пустой – она была живой. Насыщенной, тяжелой, выжидающей. Как взведенная тетива.

Далин шагнул вперед, широким движением поставив себя между Катей и зловещей пустотой холла – живой щит из плоти и ярости. В тот же миг Элис, словно тень, сорвавшаяся с цепи, бесшумно юркнула перед ним, растворяясь в мерцающих свечных тенях, её глаза сканировали пространство с холодной точностью сокола. Рука Луизы вцепилась в Катину ладонь – не просто схватила, а замкнула в своем теплом, дрожащем от адреналина, но невероятно твердом пожатии, словно пытаясь передать: «Я здесь, держись!» . И в этот миг, когда группа сплотилась в единый клубок настороженности у самого порога, массивная дубовая дверь медленно, неумолимо захлопнулась за их спинами. Глухой, окончательный стук, подобный удару крышки гроба, оглушительно прокатился по звенящей тишине, наглухо запечатав их внутри этого холодного, освещенного призрачным светом склепа.

Глава 38. Подвал, Цепи и Земные Истории

Глухой стук дубовой двери, прозвучавший как удар по гробу, не успел отзвучать, как мир опрокинулся.

Пол под ногами Кати стал зыбким, как болотная трясина. Стены холла с портретами предков поплыли, закрутились воронкой. Даже Далин, могучий Далин, чья рука только что была каменной опорой, вдруг пошатнулся. Катя увидела, как его глаза, еще секунду назад яростно-зоркие, помутнели от изумления и нарастающей слабости.

«Что...?» – успел прохрипеть он, но слово повисло в воздухе, густом и тягучем, как патока.

Элис, всегда невесомая, рухнула на колени. Луиза просто завизжала, ее пальцы судорожно сжали Катину руку. Катя почувствовала, как ноги стали ватными, невесомыми. Голова закружилась с невероятной силой. Это было не просто головокружение. Это было ощущение, что само пространство выворачивают наизнанку, что законы реальности трещат по швам. Даже магические свечи погасли не сразу – их свет растянулся в призрачные полосы, прежде чем поглотила абсолютная, сдавливающая темнота.

Катя не почувствовала удара о пол. Просто – щелчок выключателя сознания.

Очнулась она от пронизывающего холода и тупой боли в висках. Воздух был спертым, пахнул сыростью, плесенью и чем-то металлическим. Катя открыла глаза, но тьма была почти полной. Лишь слабый, мертвенный отсвет где-то сверху выхватывал из мрака очертания.

Она лежала на холодном каменном полу. И не могла пошевелиться.

Холодные, тяжелые манжеты сковывали запястья и щиколотки. От них тянулись тугие жгуты тускло мерцающей энергии, приковавшие ее к сырой, грубо обработанной стене. Рядом, в такой же позе пленника, сидел Далин. Его могучая фигура казалась неестественно скованной. Голова была низко опущена, волосы спадали на лицо. Катя услышала его прерывистое, тяжелое дыхание.

«Далин?» – прошептала она, голос скрипел от сухости во рту.

Он резко поднял голову. В слабом свете его глаза горели не яростью, а чистым, первобытным шоком. Он потянул руки – магические жгуты лишь ярче вспыхнули, с шипением впиваясь в кожу. Он попробовал упереться ногами, напрячь мышцы – цепи энергии вибрировали, но не поддались ни на йоту.

«Не... не могу...» – вырвалось у него, и в этом признании было что-то сокрушительное. Голос его был чужим, лишенным привычной силы и уверенности. «Ни одна магия... ни один артефакт... не должен так действовать на дракона... Это... невозможно...» Он снова дернулся, и по его лицу пробежала гримаса боли и бессилия.

С другой стороны Кати завозилась Элис. Она уже была на ногах, вернее, в таком же полуприседе у стены, как и все. Ее пальцы быстро ощупывали мерцающий жгут на своей лодыжке, лицо было сосредоточенным, но бледным.

«Не энергоподавляющие, лорд Далин», – тихо, но четко сказала она. «А искажающие. Они не блокируют силу... они делают ее неуправляемой, опасной для самого носителя. Попытка высвободить магию или драконью мощь... может разорвать нас изнутри. Это... очень старая, очень темная работа. Маг невероятной силы». В ее голосе звучало нечто большее, чем уважение – холодный ужас профессионала, столкнувшегося с чем-то запредельным.

«К-Катя? Катя!» – донесся испуганный шепот слева. Луиза, прикованная чуть дальше, тянулась к ним, но мерцающие жгуты не давали ей сдвинуться с места. Ее глаза блестели от навернувшихся слез. «Я не могу... не могу до тебя дотянуться! Где мы? Что они с нами сделают?»

Тяжесть положения навалилась со всей силой. Сырой подвал. Непроглядный мрак. Цепи, сковывающие даже дракона. Темный маг, чье имя и цели были неизвестны. Луизин страх был заразителен. Катя почувствовала, как холодная волна паники подкатывает к горлу. Но где-то внутри, в том самом месте, откуда она когда-то спасала людей, вспыхнула искорка. Не сейчас.

«Лу, все окей!» – Катя сделала над собой усилие, и ее голос прозвучал нарочито бодро, почти весело. «Просто неудобные посиделки. У меня в первом классе было похуже!»

Луиза всхлипнула, но замолчала, прислушиваясь. Далин тоже поднял взгляд, его шок на мгновение сменился недоумением.

«В первом классе?» – хрипло спросил он.

«Ага!» – Катя улыбнулась в темноту, вспоминая тот давний позор. «Первый день сентября. Торжественная линейка. Я в белом фартучке, бантах… и огромной луже перед школой. Шла, гордо подняв голову, думала о высоком… и шлепнулась в нее всем телом! Прямо перед всем классом и учительницей. Представляешь? Сижу в луже, белый фартук – коричневый, банты сползли… а вокруг ржут как кони!»

В подвале повисла тишина. Потом Луиза фыркнула. Еще раз. И вдруг засмеялась – коротко,