Императрица без маски - Ли Ан

Античастицы замедлились, но продолжали наступать.

И тут мой четырёхлетний сын начал петь.

Тихо, неуверенно. Простая колыбельная, которую я пела ему с рождения.

— Спи, малыш, усни, родной,

Я с тобой, я рядом.

Звёзды светят над тобой,

Охраняют сладко...

Античастицы замерли. Полностью.

Не знаю почему — материнский инстинкт? — но я поняла, что делать.

— Продолжай! Все — пойте!

И подхватила:

— Месяц в небе, как ладья,

Плывёт в тумане синем.

Спи, мой мальчик, спи, дитя,

Набирайся силы...

Кайрон присоединился. Его баритон был неуверенным, но он пел.

Марина, Катрина подхватили. Слова лились из генетической памяти русских женщин.

Местные не знали слов, но подхватили мелодию. Тысячи голосов.

Песня крепла. Это была не просто музыка — вибрация реальности. Утверждение существования через гармонию.

— НЕДОСТАТОЧНО! — крикнул кто-то. — Они адаптируются!

— ВАРВАРЫ! — Торвальд поднял топор. — К БОЮ ПЕСНЕЙ!

Загремели барабаны. Бум-бум-БУМ — сердцебиение мира.

— Восточные королевства! Музыканты! — крикнул принц Дамиан.

Флейты, струнные — восточная мелодика на ту же тему.

— Западные княжества, не отставать!

Рога, трубы, волынки. Весь континент пел одну песню на сотне языков.

Селина упала на колени:

— Вижу! Все миры откликаются! Песня резонирует через измерения!

Античастицы взвыли метафизическим воплем отрицания.

И ринулись в последнюю атаку. Волна аннигиляции высотой с небоскрёб.

Александр вырвался, выбежал вперёд.

— САША, НЕТ!

Но он поднял руки к чёрному небу:

— ВМЕСТЕ! ВСЕ ВМЕСТЕ! СЕЙЧАС!

Вся энергия мира хлынула через него. Он стал линзой, фокусом.

Но это было не оружие. Это было утверждение:

МЫ СУЩЕСТВУЕМ! МЫ ВЫБИРАЕМ БЫТЬ! МЫ РАЗНЫЕ, НО ЕДИНЫ! И МЫ ПОЁМ!

Взрыв света. Созидательный. Волна существования, утверждающая каждый атом.

Античастицы были отменены. Их небытие отрицано двойным отрицанием.

Небо очистилось. Тишина. А потом — взрыв ликования.

Александр упал на колени. Я подхватила его.

— Мама... мы победили?

— Да, солнышко. Песней. Единством. Любовью.

— Это лучше, чем силой?

— Намного лучше.

Он улыбнулся и уснул у меня на руках.

***

Создатели материализовались через час. Без фанфар — просто возникли.

Главный наблюдал с выражением удивления.

— Непредвиденно. Использование примитивной музыкальной структуры для стабилизации реальности.

— Примитивной?! Это колыбельная передавалась через поколения!

— Четыре ноты. Примитивно по параметрам.

— И эффективно, — вмешался Александр.

— Простая песня с любовью создаёт. Ваш хаос разрушает. Вы забыли это.

— Мы не способны на любовь. Мы чистый разум.

— И вы слепы! — сказала я. — Создаёте миры, не понимая зачем!

— Для развития. Для сложности.

— Сложность без смысла — это хаос! — воскликнула Марина.

— Тогда... вам нужны мы?

— А вам — мы! Души из других миров — это ваши эмоции. Ваша совесть!

Создатели переглянулись.

— Симбиоз вместо иерархии. Логично.

— Как опен-сорс реальность! — добавила Катрина.

Долгое молчание.

— Решение принято. Мир признан уникальным экспериментом. Прямое вмешательство прекращено.

Главный Создатель опустился на колено перед Александром.

— Твой выбор изменил парадигму. Любовь над предопределением. Это ново для нас.

— Вы будете наблюдать?

— И учиться. Возможно, начнём создавать иначе. С любовью.

— Но вы не умеете любить?

— Научимся. У вас.

Пятый Создатель добавил:

— Возможно, мы создавали миры, чтобы они научили нас.

Главный протянул что-то. Кристалл.

— Один переход в ваш мир. Один час. Для прощания.

— Спасибо.

Они исчезли. Время потекло.

Кайрон обнял меня:

— Хочешь вернуться?

— Только попрощаться. Закрыть ту дверь.

— Я пойду с тобой.

— В мир без магии?

— Хочу понять ту часть тебя, которую не знаю.

— Я тоже! — вцепился Александр.

— И мы! — добавили Марина с Катриной.

Семейная поездка в другую реальность.

Я сжала кристалл. Мир растворился в белом свете.

Московская квартира встретила затхлостью и пылью. Год без уборки. Засохший фикус. Археология одинокой жизни.

— Так странно, — прошептала я.

Всё казалось игрушечным. Крошечная кухня, продавленный диван.

Александр носился с восторгом:

— Что это?

— Телевизор. Ящик для картинок без магии.

— А это?

— Микроволновка. Печка без огня.

Кайрон остановился у фотографий. Вся моя жизнь в рамках.

— Это ты? — указал на последнее фото.

Шестидесятилетняя Елена Марковна. Седая, усталая, одинокая.

— Была мной.

— Красивая. Те же глаза. Та же душа.

Автоответчик мигал. 47 сообщений. Коллеги, пациенты, ЖЭК.

Моя жизнь закончилась. И мир не рухнул.

Написала завещание. Квартиру — Фонду помощи. Книги — университету.

Вышли на улицу. Москва, сентябрьский дождь. Никто не замечал императора и мальчика в пижаме с драконами.

Поликлиника. В моём кабинете — молодая женщина с пациентом. Жизнь продолжается.

Ваганьковское кладбище. Могилы родителей.

— Мама, папа. Я в порядке. У меня есть муж, сын, друзья. Спасибо за всё.

Александр положил ладошку на памятник:

— Здравствуйте, дедушка и бабушка. Я ваш внук из другого мира.

Кристалл затрещал.

— Пора.

Последний взгляд на Москву.

— Прощай, Елена Марковна. Спасибо за шестьдесят лет.

И шагнула в портал. Домой.

***

Портал схлопнулся. Кристалл рассыпался.

Дверь в прошлое закрыта навсегда.

И я не грустила.

Передо мной — Кайрон, Александр, империя, друзья.

— Мама, ты плачешь?

— От счастья, солнышко.

Вечером — праздничный ужин. Не официальный приём — семейное застолье.

— За императрицу, которая победила апокалипсис колыбельной! — поднял бокал Маркус.

— За объяснение Создателям концепции джаза! — добавила Катрина.

— За всех нас! — поправила я. — За единство! За любовь сильнее энтропии!

— ЗА ЛЮБОВЬ!

Пили, ели, смеялись. Марина делилась планами школ. Катрина рисовала схемы на скатерти. Торвальд учил Дамиана песням.

Обычный вечер необычных людей.

Подняла бокал для себя:

— За второй шанс. За смерть, ставшую рождением.

Елена Марковна умерла в шестьдесят. Одинокая, забытая.

Лирана живёт. Любимая, нужная.

Неплохой обмен.

Александр заснул за столом, уткнувшись в десерт.

— Пойдём укладывать спасителя мира?

— Пойдём.

Шли по коридору. И я думала: вот оно, счастье. Не в московской квартире. Не в карьере.

Счастье — это когда есть, кого укладывать спать.

Кого любить.

С кем петь колыбельные против апокалипсиса.

Елена Марковна не знала этого счастья.

Лирана знает.

И этого достаточно.

Конец