Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться - Кира Фарди

Лира ударила себя ладонью по щеке и вздрогнула от резкого звука и боли. Но этот прием неожиданно помог: мозги очистились, словно избавились от густого, как кисель, тумана, и голова стала ясной. — На теле принца нет ран, значит, это или его собственная болезнь, или… яд».

А что, если и принц, и Айлер пострадали одинаково и враг у них один?

Друг Ирниса получил на балу порез, принц ухаживал за лордом Айлером, мог перенести яд на себя. Предположение было абсолютно безумным. Количества яда было ничтожно мало, чтобы свалить двух человек. Да и выглядели друзья по-разному. Айлер потерял сознание, но внешне казался здоровым. Ирнис же испытывал жесткие боли, синел, отекал и мучился.

Нет, не может быть?

Но все же надо проверить.

Глава 31

Лира вскочила, бросилась к столу, где лежали принадлежности для малыша и посуда. Быстро осмотрела все, заметила на полке корзинку с шитьем, кем-то оставленную, а в ней — иглу, торчавшую в катушке ниток. Та серебристо блестела в лучах светильников.

«Серебро или нет?»

Но раздумывать было некогда: Лира схватила иглу и вернулась к кровати.

— Ваше Высочество, не дергайтесь, я проверю, откройте рот.

Принц поднял веки, посмотрел на нее мутным взглядом. Он еще не полностью оправился, но огонь из зрачков исчез. Сейчас это были глаза сильно уставшего и больного человека, а не демона.

Он молча выслушал Лиру и открыл рот. Девушка с трепетом положила иглу на его язык, но та не почернела, осталась такой же светлой и блестящей.

— Думаешь, это яд? — тихо спросил Ирнис.

— Увы, не подтвердилось, — пожала плечами Лира.

— Раз не яд, значит, магия. Ты тоже напитала ею мой пояс…

— Тише, Ваше Высочество! — внезапно испугалась девушка.

Она испуганно оглянулась и рефлекторно закрыла рот принца ладонью. Тут же поняла, что сделала что-то неправильное, убрала руку. Но Ирнис успел ухватить ее за пальцы и дернуть на себя. Она потеряла равновесие и упала прямо к нему на грудь. Вскрикнула, попыталась вырваться, но неожиданно почувствовала силу в его руке и замерла. Воевать с кронпринцем — попрощаться с жизнью. Она и без того наделала уже столько ошибок, что полжизни не хватит, чтобы их разгрести.

— Полежи немного со мной, — прошептал Ирнис ей на ухо. Горячее дыхание обожгло кожу, разбежалось мурашками по всему телу. — Мне становится легче, когда ты рядом.

Лира застыла, не зная, как реагировать. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она почувствовала его слабое дыхание, его руку, крепко сжимающую ее пальцы, вспомнила про его демонические глаза, силу, которую она видела в нем ранее, и страх снова пробрался в ее душу.

— Ваше Высочество… — прошептала она, пытаясь осторожно высвободить руку. — Я должна…

— Пожалуйста, — перебил ее Ирнис, его голос звучал хрипло и устало. — Просто немного. Мне так плохо.

Лира замерла. В его голосе звучала такая искренняя боль, что она не посмела сопротивляться и осталась лежать на его груди, чувствуя его слабое сердцебиение. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь их дыханием. Лира чувствовала, как напряжение постепенно покидает ее тело, сменяясь странным спокойствием.

Минуты тянулись медленно. Лира лежала, мечтая оказаться где угодно, только не в постели наследника престола. Она смотрела в потолок, пытаясь ни о чем не думать. Но мысли сами собой лезли в голову: о магии, о проклятии, о том, что она натворила. И, конечно, о принце, который сейчас лежал рядом с ней, такой уязвимый и слабый. Она представляла, как утром их увидят слуги, когда придут утром в эти покои, как разнесут сплетни по всему дворцу, и ужас наполнял ее сознание.

Вот дыхание Ирниса стало ровнее, его рука постепенно ослабила хватку. Лира осторожно вытащила свои пальцы, перекатилась набок и села. Но встать не успела: принц тоже повернулся и опять дернул ее на себя.

«Да чтоб тебя скверна побрала!» — беззвучно простонала она, но вслух сказала другое:

— Мне надо идти, Ваше Высочество. Меня уже разыскивают по всему дворцу.

— Спасибо, — прошептал он. — Мне действительно стало лучше. Но тебе лучше остаться здесь. Стражи вряд ли станут разбираться, что за фрейлина гуляет ночью без сопровождения. Они схватят и отправят в темницу.

— К мантикоре? — вырвалось у Лиры.

— К какой мантикоре? — принц открыл глаза и приподнял голову.

Они столкнулись взглядами. Золото радужки принца словно опалило Лиру огнем. Она отшатнулась, но принц внезапно ласково провел по ее щеке. Трепетное касание мурашками пробежало по коже, откликнулось теплом, разлилось где-то глубоко внутри, обожгло и испугало своей новизной. Она хотела отстраниться, внезапно испугавшись предательского тела, но застыла, боясь выдать себя.

В глазах Ирниса тоже заметалось смятение, смешанное с… чем-то еще. Желанием? Страстью? Лира не знала, как назвать этот огонь, но он притягивал ее, сковывал мысли и движения, словно самая сильная магия.

«Нельзя говорить о несчастном чудовище! — вдруг осознала она. — Нельзя!»

— Я пошутила, — выдавила она, чувствуя, как щеки заливаются краской. — Просто… говорят, в подземельях держат мантикору.

Принц нахмурился, словно пытаясь припомнить что-то.

— Мантикора… Нет, не думаю. Это всего лишь слухи. В подземельях хранят старые доспехи и оружие. И держат тех, кто нарушает закон. Но мантикор там точно нет.

Он снова сомкнул веки, и его дыхание стало ровным. Лира облегченно выдохнула. Так было легче. Когда он спит, можно не бояться собственных эмоций и не краснеть от его пронзительного взгляда. Она осторожно высвободилась из его объятий, поднялась. Нужно уйти. Пока она снова не натворила глупостей.

И тут ребенок снова напомнил о себе. Он заворочался в люльке, начал раскачивать ее. Звонкий плач прорезал воздух. Он был таким пронзительным, что Лира застонала и закрыла в ужасе уши. Она вскочила и побежала к люльке. Наклонилась к малышу, взглянула на него и отшатнулась…

Вместо младенца на нее смотрел горящим взглядом маленький монстр. Его кожа пылала, а распахнутый в беззвучном вопле рот ощетинился мириадами мельчайших, но смертоносных зубов. Крохотные пальчики преобразились в загнутые, хищные коготки, а от тонкой, будто бы фарфоровой, шейки тянулись извивающиеся черно-красные щупальца, похожие на змей.

— Мамочка святая! — выдохнула Лира, потрясенная до глубины души. — Кто… это?

В мгновение ока щупальца, словно подчиняясь невидимой команде, резко удлинились и метнулись в ее сторону. Девушка взвизгнула, отпрянула, споткнулась о предательскую ножку ночного столика и потеряла