Бесишь меня, Ройс Таслим - Лорен Хо

У меня замирает сердце: я знаю, как важно было для Ройса выглядеть идеальным ребенком без сложностей, эта безупречность была прикрытием, в котором он нуждался, его мантией-невидимкой. А теперь его уличили во лжи, в теневой жизни, которую нужно как-то объяснять. Родители и так беспокоились за психическое здоровье сына – и что они станут думать теперь?

Ройс: Она в бешенстве. Хочет поговорить, как только мы доберемся до дома

Ройс: Видел, ты ушла с Верном, надеюсь, все ок. Напиши мне

Ройс: Она только что позвала меня вниз. Пожелай мне удачи

Ройс: Мы просто поболтали. Напиши, когда получишь это сообщение

Агнес: Привет

Агнес: Наконец-то добралась до телефона. Прости, что так долго не отвечала

Ройс: Привет! Как твоя нога? Я так волновался

Агнес: Ну да, кое-что произошло…

Ройс: Можно, я позвоню тебе по видео? Хочу видеть твое лицо

Агнес: Конечно

Ройс звонит мне по видеосвязи:

– Окей, давай рассказывай свои новости. Мои могут подождать.

Я рассказала обо всем, что со мной произошло, в том числе и о неутешительном прогнозе. На лице у Ройса отражается сожаление.

– Черт. Мне так жаль!

– Да ничего страшного, – вру я. – Поскачу опять на костылях примерно с недельку, а потом снова смогу ходить. Разрыв частичный, и хирург говорит, можно обойтись без операции.

Ройс, который никогда не стремился стать профессиональным спортсменом, а просто рассматривал спорт как еще одно занятие, в котором он должен быть хорош, как и во всем остальном, не улавливает недосказанности.

– А как насчет отборочных этапов JOGGCo в следующие выходные? Сможешь выступить?

Я вздыхаю:

– Не знаю. Я родителям пока ничего не говорила. И мне кажется, что они, скорее всего, никуда меня не пустят. Разберусь со всем этим немного позже. А у тебя как дела? Что твои сказали? Ты рассказал им, что выступаешь на открытых микрофонах?

– Вроде того. Мне пришлось признаться маме после того, как она получила видеозапись моего выступления. Именно ей люди начали слать фото и клипы с нашим выступлением, говорили, что шутки были оскорбительными и все такое.

– Да уж. И что было дальше?

Ройс почесывает подбородок.

– Ну, на самом деле, после того как мама немного успокоилась, я извинился за то, что держал их в неведении о своих попытках выступать в стендапе. Показал видеозапись выступления, а там же на самом деле все было очень мило, и она даже улыбнулась, когда посмотрела. Даже посмеялась над нашими шутками. А мама давно не смеялась. Она вообще не много смеется с тех пор, как ушел мой брат. И похвалила меня. Сказала, что я такой естественный… как она.

Я сглатываю.

– Здорово. А про участие в конкурсе JOGGCo рассказал?

– Да. – Ройс оживляется. – Я сделал упор на то, что конкурс престижный и что многие известные люди разных профессий участвовали в импровизационных или стендап-выступлениях в своих колледжах. Рассказал о Comedy City и о возможности выступить на одной сцене с комиком Netflix. А еще о том, что победа в конкурсе откроет передо мной выгодные медийные возможности и будет хорошо смотреться в моем резюме. – Ройс пожимает плечами. – В общем, я старался по максимуму говорить на языке своих родителей и, наверное, поэтому мне удалось до них достучаться. Мама согласилась. А деньги, конечно, будут приятным бонусом. В любом случае она сказала, что если даст свое благословение, то мне лучше как следует постараться, чтобы ее время не было потрачено напрасно. Мне придется победить в этом конкурсе. Или покончить со стендапом.

Я отворачиваюсь. Несмотря на все произошедшее, во мне бурлит ревность, рискуя вырваться наружу. Ройс на шаг приблизился к решению своей ситуации, в то время как моя кажется неразрешимой.

– Здорово.

– Слушай, мне пора. Мама хочет, чтобы мы вместе позвонили по видео папе. – Голос у него смягчается, обретая значительность. – Знаешь, мне… мне было так хорошо с тобой до того, как…

– Да. Мне тоже очень понравилось, как мы с тобой зажгли на сцене, – перебиваю я, не давай Ройсу продолжить. – Спокойной ночи.

Ответила я непринужденным тоном, но внутри у меня все клокочет. Какая я дура, если думаю, что те слова во время гала-концерта что-то изменят, что у нас с Ройсом есть хоть какой-то шанс быть вместе! Наши пути уже расходятся. Он сбросил прикрытие и готовится выйти на свет и взять судьбу в свои руки, а мое будущее – в стендапе и во всем остальном – остается таким же неопределенным, как и прежде. Если я не буду осторожна, то все испорчу, как раз тогда, когда просто не могу себе позволить, в буквальном и ином смысле, еще каких-либо промахов. Мне нужно сосредоточиться на единственном реальном для меня шансе – на победе в комедийном конкурсе.

Глава 23

Зи: В чем пойдешь? Оденься, пожалуйста, так, чтоб все попадали

Агнес: Если только от смехаха

Зи: Почему. Ты. Такая.

Честно говоря, я и сама не знаю.

На сегодня мы запланировали свидание для Зи (и Верна, хотя он еще об этом не знает), но для меня это просто вечер стендапа и, что более важно, последний открытый микрофон, где я выступлю перед отборочным турниром, который состоится в выходные. После визита к доктору Зулкифли я отменила все смены в «Сеул Хот» и удвоила усилия, чтобы отточить навыки в стендап-комедии, используя Зи и учебные занятия в качестве прикрытия для родителей, которые молча на все согласились. Зная, что травма помешала моим планам стать профессиональной спортсменкой, они приняли мои надуманные оправдания, решив, что вместо спорта мне стоит заняться учебой.

Я надеваю свой обычный наряд для стендапа: черные легинсы, простую белую футболку и белые кеды. Желудок скручивается от волнения сильнее обычного. Я бы хотела сосредоточиться на своем выступлении, но все время отвлекаюсь. Ройс тоже будет здесь сегодня вечером, а мы, по сути, не общались в реале с самого гала-концерта. От этого знания и от того, что я обрушу Зи на Верна, который, в общем-то, не ждет никакую Зи, а просто планирует спокойно выпить в моей компании, у меня сводит живот.

Нервозность не проходит, даже когда мы приходим в ресторан Souled In в 17:30 – на целых полчаса раньше – и направляемся к нашему столику в очаровательном патио, увитом гирляндами,