Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

Лина добавила Макса в друзья, прикрепила улыбчивый смайлик и написала: «Может быть».

Вот и пойми теперь, от кого эти розы. В глубине души Лина надеялась, что их принёс Филипп. Смущало только сообщение от Макса. Вдруг это его подарок? Лина задумалась, кусая губы. По логике вещей это должен быть Филипп. Вот же задача… Макс или Фил? И как они смогли забраться на подоконник второго этажа? Неужели это так просто? Надо попытать Лёху, наверняка он что-то знает. Не зря же пропадает у Фила чуть ли не сутки напролёт.

Лина быстро оделась и отправилась в кухню. Букет она несла впереди себя, ступая торжественно, даже гордо, решив поставить его на самом видном месте в зале. Но сначала для такой красоты нужно отыскать не менее красивую вазу. Лина взяла с комода мамину любимую, из белоснежного фарфора, и спустилась вниз.

Лёха дремал за накрытым столом, подперев лицо кулаком, однако при виде Лины он тут же проснулся и выпрямился.

— Ну ничего себе букетик, — расплылся в улыбке друг.

— Вот. Обнаружила на подоконнике утром. Интересно, кто бы это мог быть?

— Не имею понятия. — Лёха пожал плечами и замотал головой.

— То есть ты не при делах? — Лина с прищуром наблюдала за Лёхиной реакцией, однако тот действительно казался искренне удивлённым.

— Совсем не при делах. Спал как убитый, ничего не слышал.

— Ладно. — Она положила букет на разделочный стол возле раковины, налила в вазу воду и поставила цветы. Кто бы это ни был, а всё равно сюрприз получился приятным.

Лёха торопливо отхлебнул из кружки кофе и громко поставил её на стол.

— Лин, я должен уехать, мне в универ надо, в лабораторию, — сказал он, принимаясь за еду. — Фил дело говорит, нельзя пускать всё на самотёк. И профессор что-то молчит, на звонки не отвечает.

— Ну раз надо, — рассеянно пробормотала Лина, усаживаясь напротив Лёхи. — И надолго?

— Не знаю, там видно будет, но я вернусь, так что без меня не расслабляться тут.

— Уже боюсь, — заулыбалась она, ковыряя вилкой сочную гренку. Душа так и порхала в небесах, и было совсем не до еды.

Глядя на Лёху, с аппетитом уплетающего завтрак, Лина задумалась. А ведь он довольно легко пережил разлуку с Танюшей. Никогда не заводил разговор о бывшей и казался вполне жизнерадостным и весёлым. Ну разве только однажды, перед поездкой на дачу.

Тогда Лине пришлось убеждать его в том, что он настоящий красавчик. Она же места себе не находила, пока ожидала весточки от Фила, и вот теперь опьянела от счастья, даже самой неловко насколько. И ведёт себя как настоящая влюблённая дурочка. А Лёха делает вид, что не замечает. Это совершенно точно. Так в чём секрет Лёхиного спокойствия? Лина набрала полную грудь воздуха, решив задать другу вопрос в лоб.

— Лёш, поделись опытом, как у тебя получилось так быстро отвлечься? Если что, я про Разинскую.

Лёха чуть не поперхнулся, поднял на Лину взгляд, даже жевать перестал.

— Ну… я в учёбу ударился. Писал сонеты.

— Интересно. Что за сонеты? Ну-ка расскажи, — потребовала она.

Лёха громко сглотнул, изобразив на лице безутешную скорбь, и прочёл монотонным голосом:

— Прошла любовь, завяли помидоры, видать, не тот использовал навоз… — Он, как всегда, паясничал, картинно двигая бровями.

— Хм, очень содержательно. — Лина подпёрла щёку кулаком, облокотившись о стол. — Да, Лёха, у тебя даже страдать по-человечески не получается. Ну что за стёб? Мне кажется, что у мальчиков всё гораздо проще.

Лёха задумался, рассеянно глядя будто сквозь Лину. На мгновение ей показалось, что в смешливых глазах друга промелькнула тоска.

— Это только кажется. — Он тяжко вздохнул и потянулся за добавкой.

Тарелка его была пуста, за всё то время, пока Лина упивалась чувствами, он успел прикончить львиную долю гренок и выпить большую кружку кофе.

Она озадаченно свела брови, подметив, что Лёха снова стал есть больше обычного.

— Эй… Э-эй! — одёрнула она друга. — Лёша, остановись. Так недолго снова вернуться в прежний вес!

— Да, я что-то забылся. Мне ехать нужно. — Лёха отодвинул тарелку и быстро поднялся из-за стола. — Если выйду сейчас, то успею на элку сесть, она через полчаса.

* * *

После отъезда друга Лина слонялась по дому, не зная, чем себя занять. Отчего-то Лёхины слова запали в душу, и та эмоция, что промелькнула в его глазах на вопрос о Танюше, заставляла задуматься. Как бы он ни притворялся, а боль до сих пор к нему возвращается. И почему она решила, что у мальчиков всё проще?

Лина вдруг припомнила татуировку на запястье Макса — сердечко с буквой «К» — и облик темноволосой девушки Камилы, промелькнувший в его сознании, на имя которой он так болезненно отреагировал. Даже такой ветреный и самовлюблённый парень, как Макс, способен на глубокие чувства, а уж Фил… Лина достала телефон и отправила Филиппу сообщение гораздо раньше, чем задумала.

«Ок. Принято!» — написала она, прикрепив улыбающийся смайлик. Большего она позволить себе не могла и так дала слабину.

Однако ответа не последовало ни через час, ни через два. Макс тоже молчал.

Лина нетерпеливо поглядывала на дом Полянских. Соседская дача дремала в сонной тишине погожего июльского дня, будто там за окнами не было ни единой души. Да куда они все запропастились? «Нет, так дело не пойдёт, — отругала сама себя. — И что бы на это сказала мама? „Уж замуж невтерпёж!“ — вот бы что сказала она. Нужно немедленно покончить с рефлексией и заняться делом».

Умывшись, Лина расчесала волосы редким гребнем — всё для того, чтобы унять пожар в душе — и села за разбор новой пьесы. Она провела за фортепиано несколько часов подряд, сняв с клавиатуры руки только тогда, когда пальцы заломило от боли. Часы на кухне пробили шесть раз. На телефон Лина старалась не смотреть, схватила первую попавшуюся книгу с книжной полки. Как оказалось, «Приключения Шерлока Холмса». Немного подумав, взяла блокнот со стола, в котором делала зарисовки своих впечатлений, и вышла во двор.

Она обошла вокруг весь дом, остановившись под окнами детской, и стала с пристрастием изучать каждый кирпичик. В памяти тут же всплыл случай с медведкой, которую в детстве проказник Филипп подложил под подушку прямо в её постель. Выходит, он запросто смог