Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

Однако Филипп остановился. Резко развернувшись, он подошёл вплотную, крепко схватил за плечи, коснувшись лбом её лба.

— Лин, Лина, — он зарылся лицом в её волосы и жарко зашептал, — прости меня, прости, я повёл себя как идиот. Я не должен был… Я очень скучал по тебе и хотел видеть. Только не мог собраться с мыслями. Я не знаю, сколько бы я скрывался, если бы не Макс. Пожалуйста, прости меня. Только не делай больше так.

Горячие слёзы брызнули из глаз. Всхлипнув, Лина обвила его шею руками, млея от близости и такого желанного тепла. Филипп обхватил ладонями её лицо и осыпал лёгкими поцелуями. Она, едва держась на ногах, прижалась к нему плотнее.

— Лин, я не могу без тебя. Давай больше никогда не будем ссориться, — шептал Филипп. — Пожалуйста, будь всегда со мной. Ты очень-очень нужна мне.

— И ты, ты тоже мне нужен, — ответила она дрожащим голосом. — Я чуть с ума не сошла в ожиданиях.

Филипп отыскал её губы и жадно припал к ним. Лина закрыла глаза, чувствуя, как от невесомости слабеют ноги. Поцелуй длился долго, безумный, головокружительный поцелуй. Лина таяла от ласк, растворяясь в сладких ощущениях. В те мгновения для неё не существовало ничего кроме этих умелых и страстных прикосновений.

Однако случилось то, что внезапно отрезвило её. О том, что у мальчиков есть потребности, Лина никогда не задумывалась всерьёз, но теперь остро ощутила желание Филиппа. Желание, против которого едва смогла устоять. И сильно испугалась. Перед взором тут же всплыл образ матери. Марта осуждающе качала головой и смотрела так сурово, что, казалось, глаза вот-вот выкатятся из орбит. Лина первая прервала поцелуй и пристыженно отстранилась. Филипп ни на чём не настаивал, затих, тяжело дыша, уткнувшись лбом в её макушку.

Они с трудом расцепили объятия и долго стояли лицом к лицу, сжимая ладони друг друга. И в этом немом слиянии было столько нежности и обожания, что у Лины путались мысли и сердечко сладко трепетало в груди.

Потом они долго сидели на лавке возле дома, обнимаясь и воркуя, как два влюблённых голубка. Расстались, когда померкли звёзды, а небо затянулось предрассветной дымкой тумана.

Филипп проводил её до крыльца, и задержался на ступеньках, не выпуская руку Лины из своей.

— Может, вернёшься ко мне? Ты вроде спасать меня хотела? — Его глаза взволнованно блестели.

— Кажется, ты и сам неплохо справляешься. — Лина отступала к двери, пытаясь унять сердцебиение.

— А как же диета и режим дня? — мягко настаивал он.

— Разве можно вольную птицу в клетке держать?

— Иногда и орлу хочется, чтобы его прикормили.

— Орёл, — она рассмеялась, сильнее сжав его ладонь.

— Как есть орёл. Я бы от бульона не отказался. Надоела сухомятка, правда. — Он наконец поднялся на ступеньку выше, поймал её в объятия и снова приник к губам.

Лина приняла этот нежный натиск, позволив углубить поцелуй, почти невесомо прошлась по волосам на его затылке, зарылась в них пальцами.

— Лин, — на этот раз Филипп оторвался сам, тяжело и часто дыша. — Что ты делаешь? Ты же понимаешь, что я могу не сдержаться?

«Не сдержись», — подумала она, задрожав от смелых мыслей, но в ответ лишь с улыбкой закусила губу.

* * *

После расставания Лина ещё долго ворочалась в постели, улыбаясь припухшими от поцелуев губами и глядя в потолок. Она замечталась, задумалась, невольно сравнивая Макса и Фила.

Макс — яркий, харизматичный, с живой подвижной мимикой и охмуряющей улыбкой, такой самовлюблённый и чужой. Этот парень — загадка, мечта любой девчонки, принадлежащий всем и никому.

Филипп… За тёплыми оттенками внешности и красивым ликом таилась такая тёмная глубина, в которой запросто можно было затеряться. Его хотелось для себя открывать, хотелось держать за руку и быть для него опорой, светом, который исцеляет. А ещё её манило запретное. Лина до сих пор ощущала прикосновения его рук и губ, они будили фантазии, разгоняли кровь и напрочь отключали разум.

Лина так и уснула в мечтах, обнявшись с подушкой, а проснулась в двенадцать дня.

Окно детской было распахнуто настежь и на подоконнике лежали цветы, на этот раз полевые: душистые васильки и ромашки.

И как она могла подумать про Макса? Конечно же, это Филипп.

Глава 13

Эла

В пятницу Эдик задерживался с работы. Правда позвонил и сказал, что заедет в клинику для решения каких-то неотложных вопросов. Эла не знала, чем себя занять. Ужин она приготовила к шести, переделала домашние дела и ходила из угла в угол, ругая себя за то, что взяла два дополнительных выходных. И всё для того, чтобы получше подготовиться к предстоящему знакомству с Полянскими-старшими. Лучше бы с клиенткой поработала, всё меньше бы в голову мысли лезли.

А задуматься было над чем. Эла продолжала анализировать недавний разговор с Эдиком, пыталась сопоставить и уложить по полочкам последние события. На душе так и плескался осадок, и дурное волнение не отпускало.

Как-то в беседе Эдик обмолвился, что специально спрятал в сейфе ключи от дачи, чтобы у сына не было возможности устраивать в доме бедлам со своими дружками. Однако Филипп плевать хотел на родительские запреты и всё же проник в дом.

Несколько дней Эла размышляла над тем, как преподнести Эдику новость про Филиппа. Боялась озадачить, расстроить его или ещё того хуже — вызвать отцовский гнев.

Рискнула сказать после ужина. «На сытый желудок и пёс добрее, и проблемы решать веселее», — подумала она.

— Ты знаешь, что Филипп и Лина сейчас на даче? — осторожно поинтересовалась Эла, собирая тарелки со стола.

Оказалось, что эта новость вовсе не шокировала Эдика. Он лишь поправил очки на переносице, слегка взметнул брови и улыбнулся задумчиво, захлопнув книгу.

— Как думаешь, они встречаются? — только и спросил он.

Эла так и зависла в растерянности.

— Ты что же, совсем не удивлён? Выходит, ты знал про Филиппа и Лину, а я…

Эдик поднялся с кресла, нежно привлёк Элу к себе и потянул на диван, явно желая загладить свою вину. Они уселись рядом, и он погладил её плечо.

— Почему ты мне не рассказал? — с упрёком выдохнула Эла, обиженно поджав губы.

— Порой ты слишком импульсивна и несдержанна, милая. К тому же относишься к Филиппу несколько предвзято. И если начистоту, я боялся