Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

Однажды Эла заприметила двух разряженных подружек, прогуливающихся вдоль дачи Полянских, и решила схитрить. Незаметно от Изольды и других домочадцев выбежала за ворота дома и прикинулась любопытной дурочкой.

— А вы, случайно, не Эдика ждёте? — спросила, состроив невинную мордочку.

Девицы утвердительно кивнули.

— Так он в Москву уехал ещё утром, к невесте своей на свидание. Вот с таким букетом роз. — Эла раскинула руки, будто обнимала стог сена.

— Как же так? — расстроились подружки и, развернувшись, побрели по дороге.

Эла с довольной улыбкой смотрела им вслед, радуясь, что с лёгкостью отбрила этих противных домогательниц-конкуренток. И вдруг поймала на себе пристальный взгляд Изольды. Та наблюдала за ней из окна, поджав тонкие губы и качая головой, мол: «Хитрая какая. Размечталась. Но и тебе тут ничего не обломится».

— А это мы ещё посмотрим. — Эла упрямо вздёрнула нос, даже не думая отводить от Изольды глаз.

Отставив чашку, Эла медленно поднялась из-за стола и подошла к окну кухни. «Что мне эта Изольда? — встряхнула она себя, обхватив руками плечи. — Не разлучит же она нас с Эдиком только потому, что я никогда ей не нравилась. Можно подумать, этой грымзе вообще кто-то нравился. Она и Марину на дух не переносила, считала её не ровней сыну, да и с придурью, к тому же».

За окном было серое, пасмурное небо, накрапывал дождь, но люди толпились у ворот зоопарка, невзирая на непогоду.

«Может, и мне стоит прогуляться под дождём и проветрить мозги? Съездить домой и приласкать кота или вообще забрать его с собой, в квартиру Эдика. Он, бедный, там уже почти две недели сидит, одичал, наверное».

* * *

В гости к Полянским Эла собиралась с особой тщательностью. Хотелось во что бы то ни стало произвести на Изольду благоприятное впечатление. Волосы она уложила в ракушку, заправив выбившиеся прядки в причёску, на лицо нанесла неброский макияж, облачилась в наряд и решилась показаться Эдику.

— Ну и как я тебе? — Она покрутилась перед ним в новом оливковом платье, довольно скромном по её меркам: приталенном, с юбкой-полуклёш и с неглубоким вырезом.

Эдик оторвался от ноутбука и внимательно оглядел Элу. В его глазах искрилась нежность, и на губах играла улыбка.

— Заманчиво, однако. — Он задумчиво потёр подбородок. — Так и хочется тебя раздеть.

— О нет, я совсем не этого добивалась, — растерялась Эла.

— Не слушай меня, — по-доброму рассмеялся он. — Выглядишь великолепно! Просто непривычно видеть тебя в таком закрытом платье, сразу в голову лезет всякое.

— Мне переодеться?

— Лучше разденься, или, так и быть, ещё покрутись.

Эла поддалась веселью Эдика, и сама не удержалась от смеха, но вмиг посерьёзнела. В душу закралась тревожная мысль.

— А Изольда Дмитриевна знает, что я — это я? — взволнованно спросила она, втайне надеясь, что Эдик всё же рассказал матери о ней.

— Нет, пусть это будет для неё сюрпризом.

— Как же я не люблю сюрпризы! — посетовала Эла, подумав, что неплохо было бы вывести этого хитреца на чистую воду. Она упёрла руки в бока и в упор посмотрела на Эдика. — А ну-ка, признавайся, ты и сам струхнул, испугался гнева матери?

— Ничего подобного, — отпирался он, явно пытаясь сдержать улыбку. — И не такой уж она монстр на самом деле, правда, ужалить может, но не смертельно.

— Ты специально мне это говоришь?

— Милая, тебе давно пора привыкнуть к моим шуткам.

— Хороши шуточки. Я прекрасно помню Изольду Дмитриевну. Помню её непростой нрав.

— Так и быть, если что, я не дам тебя в обиду. — Он вскинул руки в знак примирения.

Эла покачала головой, подумав, что и сама не даст себя в обиду, расправила плечи и улыбнулась на зло всем врагам.

— Ну, тогда я готова!

* * *

Полянские-старшие жили в Хамовниках на Фрунзенской набережной в доме бывших вождей.

По дороге к родителям Эдик и Эла заехали в один из подарочных бутиков и купили Филиппу Эдуардовичу карманную фляжку.

— Отец давно коллекционирует, хочется как-то порадовать его, — пояснил Эдик. Он и сам выглядел заинтересованным, долго выбирал и расспрашивал продавщицу. Та охотно рассказывала, вынимая с витрины одну за другой, пока наконец Эдик не остановился на фляжке из нержавеющей стали с выпуклой, отделанной кожей боковинкой и с надписью: «СССР».

Изольде присмотрели винтажную шкатулку для украшений из камня змеевик. Тут Эла приложила максимум фантазии и подошла к вопросу рационально. Она так увлеклась, что даже волноваться перестала. Только потом сообразила, из чего сделана эта шкатулка. «Ну что ж, подарок со смыслом, — с воодушевлением подумала она. — Будет, куда Изольде свою змеиную шкурку сбрасывать». Но вслух произнесла:

— Надеюсь ей понравится. — Эла улыбнулась Эдику, забирая упакованные подарки у продавщицы.

Вскоре они прибыли в гости к родителям. Дверь открыла сама Изольда Дмитриевна, со сдержанной улыбкой пропуская их в дом.

Как ни странно, она почти не изменилась за эти годы, разве что слегка располнела. Лицо казалось гладким и ухоженным, лишь сеточка мелких морщин на веках и намёк на второй подбородок выдавали почтенный возраст. Волосы были выкрашены в цвет тёмного шоколада и уложены в аккуратное каре, а взгляд небольших карих глаз оставался таким же цепким и оценивающим.

Однако при виде Элы она на секунду смешалась, и её обычная невозмутимость дала трещину.

— Постой. Да неужели это… — Изольда застыла на месте и с неприкрытым любопытством разглядывала Элу, которая изо всех сил старалась держаться с достоинством.

— Так и есть. Это моя любимая Эла. Элеонора Альтман. — Эдик обнял Элу за плечи и притянул к себе. — Надеюсь, что вы подружитесь. Мама, она просто замечательная.

Изольда быстро овладела собой и снова натянула холодную улыбку.

— Ну, посмотрим-посмотрим, — ровно сказала она. — Вы проходите, отец заждался. С утра всё в окно выглядывал, даже зарядку делать отказался.

Филипп Эдуардович, доктор медицинских наук, профессор психиатрии и бывший заведующий кафедрой психиатрии сидел у окна в громоздком кожаном кресле. При виде гостей он оживился и попытался встать, но так и не смог подняться на ноги. Правая рука совсем его не слушалась, и язык заплетался. Эла едва узнавала в нём того добродушного улыбчивого дядьку, которого привыкла видеть в детстве. Около года назад он перенёс инсульт, и