Пари на дурнушку - Татьяна Дин

Лицо Говарда снова стало непроницаемым.

Неужели он… он… он влюбился в нее?!

Глава 45

Мысль, что им овладело сильное чувство, выбила Говарда из колеи. Он не мог сказать, что не увлекался женщинами. Они нравились ему, но лишь как объект для удовлетворения желаний. Но чтобы вот так, влюбиться, и хотеть быть только с одной женщиной, чувствовать себя счастливым рядом с ней и несчастным без нее, случилось с ним первый раз.

Он не знал, что такое любить. Любовь была не для него. До встречи с Валери он даже не думал о ней. Но сейчас его сердце пронзило что-то острое и мучительное. Что-то, что причиняло ему боль и наслаждение, ввергало в бездну отчаяния и тут же возносило к небесам. Все перевернулось с ног на голову. И он никак не мог контролировать это чувство. Он не мог его обуздать и задавить. Оно заставляло его испытывать неуверенность в себе.

Чтобы окончательно отгородиться от Саманты, Говард откинулся назад и закрыл глаза, притворившись, будто собирается спать. Она больше не шмыгала носом, что позволяло ему спокойно размышлять.

Он должен обдумать, что делать дальше и, по возможности, взять себя в руки. Он должен вновь стать хозяином своей жизни.

Перед мысленным взором предстала Валери. Гордая и неприступная. Она только внешне казалось слабой, но ее упрямства хватило бы на десятерых. При всех своих внешних недостатках для него она превратилась в мисс совершенство. В красотку. В самую желанную женщину. Теперь для него имело значение только одно - будет ли она рядом с ним. Но в качестве кого он хотел ее видеть - жены или любовницы? Мог ли он связать себя брачными узами? Насколько слабым он мог позволить себе быть?

Да, брак, Говард, считал еще одной слабостью. С любовницами всё было намного проще, но жена принадлежала только тебе. А ты принадлежал только ей.

Беря на себя обязательства в виде брака, ты превращаешься в человека, которого начинают контролировать, лишать свободы и упрекать. На которого надевают кандалы и душат. Говарду уже сейчас стало трудно дышать. Он повертел головой, словно пытаясь избавиться от петли, незаметно опутывающей его шею.

Он хорошо помнил время, когда отец контролировал не только его жизнь, но и эмоции, и чувства. Тот, казалось, умел читать его мысли и жестоко пресекал любые попытки свободолюбия. Лишь когда отца поразила тяжелая болезнь, превратив его в слабого старика, Говард, наконец, вырвался из под его власти и обрел долгожданную свободу.

На глазах старшего Солсбери, сидевшем в кресле как мертвец, он цинично забрал из сейфа все деньги и уехал в Лондон, где начал наверстывать упущенное. Ничего Говард не ценил так сильно как свободу. И вот, сейчас, он хотел пожертвовать ею ради женщины, пусть и любимой. Чтобы обладать Валери, он должен жениться на ней. Но разве не могли они быть счастливы и без этой условности? Он был твердо уверен, что могли.

Нужно только убедить в этом Валери, а то она упрямо твердила, чтобы он поговорил с ее отцом о браке. Она уже сейчас хотела всё взять в свои руки и начать управлять его жизнью! Говарду нужно поскорее ее соблазнить, тогда она поймет, что им может быть хорошо и так.

А как быть с пари? Стоило ли его прекращать? Для этого у него не было веских причин, да и не хотел он признаваться другу, что влюблен. А отвлечь Брендона от Валери ему снова поможет Джипси. Ее решение уехать вместе с ними было как нельзя кстати. Роуз продолжит развлекать Брендона, забирая все его время и силы, а он направит весь свой пыл на Валери. А еще запретит ей исполнять глупое обещание, которое она дала Саманте.

Все для себя решив, Говард почувствовал себя прежним. Его жизнь снова стала его. Он настолько успокоился, что погрузился в сон и проспал так несколько часов.

Большой дом на Мортимер-стрит приветствовал хозяина и его гостей белоснежными стенами, красной деревянной дверью с черными коваными завитушками и таким же узором вокруг многочисленных окон.

Прежде чем Говард и остальные успели сделать шаг в сторону дома, из распахнувшейся двери выскочило несколько слуг и поспешили к ним.

Воцарившаяся суета закончилась только тогда, когда все гости расположились в своих покоях, а вещи оказались в комнатах. Никто не пожелал спуститься в столовую, предпочтя принять пищу у себя. Общим же оказалось и желание после ужина принять ванну.

Говард сидел в кабинете за столом и, поглощая отварной картофель с зеленью, жареную перепелку в брусничном соусе, сыр и вино, просматривал почту.

Среди деловых писем он обнаружил письмо эсквайра Роберта Вудса. Быстро распечатав его, прочитал несколько строк, а потом расплылся в довольной улыбке. Наконец у него появился повод наведаться к Валери.

Узнав о письме, она не сможет упрекнуть его в позднем визите. А когда уставшая прочтет письмо отца, то потеряет бдительность и на радостях вознаградит Говарда поцелуем, после чего он воспользуется удобным случаем и распалит ее настолько, что она отдастся ему. Он помнил, как однажды письмо доктора Уилкинса помогло им сблизиться, и надеялся на гораздо лучший результат.

Вызвав к себе слугу, Говард приказал сообщить, когда мисс Вудс примет ванну и служанка покинет ее покои, а спустя два часа уже шел в ее комнату. Он тоже успел помыться и сейчас был одет в легкие брюки и белую сорочку. Зачесанные назад волосы оказались еще влажными. Слишком неофициально он выглядел для визита, но именно этого он и добивался.

Говард предусмотрительно поселил Валери в той части дома, где находилась только его спальня. Брендон и Саманта спали в другой его части, а Джипси вернулась на съемную квартиру. Чтобы ему никто не помешал пробраться в покои Валери, он поставил у лестницы слугу, чтобы тот предупредил его, если кому-то из Нельсонов взбредет в голову прогуляться по этажу.

Остановившись напротив двери, за которой, как рисовало его воображение, на большой кровати в прозрачной сорочке лежала Валери, Говард громко сглотнул и еще раз взглянул на письмо, а затем взялся за ручку и решительно надавил на нее. Дверь не поддалась. Это не стало для него неожиданностью, поэтому он прибег ко второму варианту - просто постучал в нее.

- Валери, это я, Говард. У меня есть для тебя письмо от твоего отца. Я хочу, чтобы ты прочитала его. Открой мне и я передам его тебе.

Говард прислушался