Новый мир для Элиз - Оксана Гринберга

знала, что это не так. Зато насчет договора заявил, что я смогу заключить его с новым владельцем таверны, если, конечно, захочу остаться в Сирье и продолжить работу в «Дохлой Лошади».

Разговор вышел послушать еще и Эрик. Стейси тоже крутилась рядом, натирая столы, а Пусториус закатывал с черного хода привезенные поставщиком бочки с вином. Но остановился, потому что Эрик выронил ковш и тот с громким стуком заскакал по полу.

— Как это, продаешь таверну? — воскликнул Пусториус. — Кирк, да ты в своем уме⁈

— Я давно мечтал перебираться в столицу, и вы об этом знаете, — торжественным голосом возвестил владелец. — На днях у меня появился покупатель, который заплатит за «Дохлую Лошадь» приличную сумму — даже больше, чем я мог рассчитывать в самых своих смелых мечтах. Он счел мое дело перспективным, предложил деньги, и я согласился…

Его дело стало перспективным благодаря мне, вот что я собиралась ему сказать, но решила все-таки промолчать. Никак не могла уложить новость в своей голове.

— Я хочу, чтобы мои люди — вся моя команда… — Кирк обвел нас глазами. — Ты, Пусториус, мой верный помощник и друг… Ты, Эрик, лучший повар во всем Андалоре, и вы двое — Элиз и Стейси, самые красивые и умелые девушки в мире… Я надеюсь, вы все поедете со мной в Энсгард, и там мы откроем новую «Дохлую Лошадь»!

Но если Кирк думал, что мы тотчас же кинемся ему на шею, радуясь заключенной сделке, в которой он получал все, а мы — лишь новое начальство… И еще неизвестно, разрешит ли оно нам и дальше здесь работать, мне со Стейси и Эриком жить в таверне, а Румо с Белышом ютиться под навесом снаружи и заодно кормиться тем, что оставалось на кухне…

Так вот, зря Кирк этого ждал — на шею ему никто не кинулся.

Заодно мы не разделяли сомнительной радости от переезда в столицу, потому что дорога туда шла через полные поселений фанатиков и банд грабителей горы. Да и с Энсгардом нас ничего не связывало, а Кирка — если только старые воспоминания об обеспеченной жизни.

— Значит, дело уже решенное? — спросил за всех Пусториус, потому что я молчала, Эрик сопел, а Стейси не спускала с меня жалобных глаз.

Я понимала причину ее терзаний.

Получалось, Стейси должна Кирку две сотни дукаров, которые она пообещала отработать в «Дохлой Лошади». Но таверна больше ему не принадлежала…

А что, если он заставит Стейси отправиться вместе с ним в столицу, чтобы она отработала долг там, тогда как мы с Эриком и Пусториусом останемся в Сирье?

Стейси не хотела с нами расставаться — вот что читалось на ее лице.

— Все решено! — недовольным голосом отозвался Кирк, кажется, расстроившийся из-за того, что никто не возликовал от столь выгодной ему сделки. — Договор я уже подписал. Деньги на мой счет переведут сегодня днем, нотариус за этим проследит. Но таверна все еще наша… По крайней мере, до конца этой недели.

— В том-то и дело, что она никогда не была нашей! — с горечью отозвался Пусториус, высказав то, что у всех было на душе. — Потому что мы, как оказалось, ничего здесь не решаем!

После чего отвернулся и покатил свою бочку к барной стойке. Стейси с Эриком отправились на кухню — к нам начали приходить на завтрак, так что пора было возвращаться к обычным делам, — а я осталась с Кирком.

— И что ты об этом думаешь, Элиз? — поинтересовался он. — Я не шутил, когда сказал, что собираюсь открыть вторую «Дохлую Лошадь» в столице. Это моя мечта, и я от нее не отступлюсь. Но мне кажется, без тебя я не справлюсь.

— Не справишься, — согласилась с ним, не собираясь его жалеть. — Думаю, ты либо потеряешь все деньги, неправильно ими распорядившись, либо пропьешь их по дороге, так и не доехав с ними до Энсгарда. Из тебя вышел неплохой бармен, Кирк, но руководитель, если честно, так себе.

Думала, он тотчас же укажет мне на дверь, и я даже не доработаю до прихода нового начальства, но…

— Ты права, Элиз! — покаянно произнес Кирк. — Но что сделано, то сделано, и продажу уже не отменить. Но если ты поедешь со мной в столицу, то за тобой отправится и Стейси. За ней потянется Эрик, потому что он в нее влюблен, а Пусториуса я уж как-нибудь уговорю. Здесь никого ничего не держит — в Сирье у нас нет ни семей, ни родни.

Я посмотрела на него с удивлением — в прозорливости Кирку было не отказать.

— У нас есть только мы, — добавил он. — Получается, что мы — одна семья.

Но он так меня и не разжалобил. Если только совсем немного.

— Я подумаю, — сказала ему. — У меня же есть время, чтобы принять решение?

— До конца недели, Элиз! — отозвался Кирк. — Еще целых три дня, а потом я отправляюсь в столицу и надеюсь, что вы поедете со мной.

Сказав это, он двинулся к барной стойке, решив посмотреть, правильно ли поставил бочки Пусториус, а я пошла принимать заказы, хотя на душе у меня было тяжело.

В чем-то Кирк оказался прав — мы стали почти одной семьей, — но… разве я могла уехать из Сирьи?

Ведь здесь Дайхан, и мне казалось, что мы с ним застыли на пороге чего-то чудесного, до которого оставался всего-то один шаг. И я не могла, не хотела это испортить!

К тому же здесь Регина и Беата Таррин, которых я должна обучать уму-разуму еще целых два месяца, раз уж заключила сделку с их отцом и получила предоплату, которую ему уже не вернуть.

Потому что от денег остались лишь воспоминания.

Румо и Белыш тоже здесь были, и вряд ли в столице, в которой полным-полно драконов и где к Срединным существам относятся как к врагам, им будет самое правильное место.

И еще лорд Маркус Корвин — он тоже здесь. Я чувствовала его незримое присутствие и не могла отделаться от ощущения, что между нами с первого моего дня в этом мире существует странная связь.

Сперва я позабыла о ней, но какое-то время назад он во второй раз появился в моей жизни. И пусть Маркус дважды обидел меня без повода, зато снова напомнил об этой