Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

Слабый треск ткани...

Отлетели пуговицы..? Неважно...

Какой же Волчарин горячий! Как хорошо и тепло в его объятиях... и какой невесомой я себя чувствую на его руках, когда он держит меня на весу и гладит, сжимает... несет куда-то через свой удивительный домашний лес и стремительно опускает на упругую поверхность одного из кожаных матов...

Я смотрю затуманенным зрением вверх - прямо в серые глаза с горящими черными зрачками, - вижу нависающие над нами хвойно-игольчатые ветки...

И меня настигает сумасшедшее чувство дежавю.

...это снова лес. Снова ночь и хвойная тьма вокруг. Я лежу на земле - под весом пугающе опасного и настойчивого преследователя... и вся изнемогаю от безумно сладкого желания, вспыхнувшего ошеломляюще остро и нежданно...

- Не бойся... - говорит он. - Ничего не бойся со мной...

А затем реальность и фантазия смешиваются в яркой вспышке блаженства от уже знакомой виртуозной игры его талантливых пальцев на мне.

- О... Боже... - я изгибаюсь дрожащей струной на грани обморока и тут же бессильно падаю на спину. - Боже... о-о...

- Обхвати меня ножками, - шепчет Волчарин с искаженным от страстного напряжения лицом. - Ну же...

Я с трудом фокусирую на нем затуманенный наслаждением взгляд и послушно приподнимаю дрожащие коленки. Чувствую, как мои губы трогает непроизвольная улыбка.

- Вот ты и поймал меня, серый волк, - говорю ему нежно.

Волчарин прислоняется лбом к моему лбу, щекоча кожу своими ресницами. Чуть отстраняется, чтобы заглянуть в лицо...

А затем на жарком выдохе шепчет:

- Охота окончена, - и плавным гибким толчком проникает в меня.

Последующий взрыв новых чувств и ощущений обрушивается на меня волнами феерического безумия. Чувствую себя податливой горячей глиной в руках настоящего мастера, который творит и вытворяет из меня гениальные шедевры самого яркого наслаждения в моей жизни.

Мастера, который делает из меня свою... и только свою... женщину...

Ох, Волчарин...

Ты - моë цунами.

***

Этим вечером я счастлива, как никогда.

Мы вместе принимаем душ, ужинаем, смотрим какой-то фильм... а точнее - снова сливаемся в объятиях под его фоновые звуки. И это наполняет меня невыразимым восторгом. Если не считать одну вещь.

Волчарин так и не сказал мне самое важное...

Уже поздней ночью я утыкаюсь ему в плечо и, зевая, счастливо признаюсь:

- Максим... я люблю тебя...

А в ответ, после короткой, почти незаметной паузы, слышу только слова:

- Сладких снов, моя девочка... - и участившийся стук его сердца под моим ухом.

Глава 45. Случайное откровение

Утром я просыпаюсь в неуютном одиночестве из-за прохладного сквозняка, которым тянет из приоткрытой форточки. Несколько секунд спросонья ищу рядом Волчарина, но широкая постель пуста. И это мгновенно напрягает меня.

Не поняла...

Он что - куда-то ушел с утра пораньше?

Следующие полчаса я еще надеюсь на какое-то недоразумение. Умываюсь, одеваюсь, привожу себя в порядок. Смотрю, нет ли где на столе записки или хоть какого-то намека на странное исчезновение мужчины, который накануне лишил меня девственности...

...и проигнорировал признание в любви.

Воспоминание об этом больно царапает. Очень больно.

Потому что надо быть совсем уж дурой, чтобы не понимать: если любимый человек оставляет слова любви без ответа, то это означает лишь одно...

Неразделенную любовь.

Один из самых страшных кошмаров юной неопытной женщины.

Ночью я была слишком сонная и усталая, чтобы задуматься об этом и осмыслить по-настоящему. Просто вырубилась в обнимку с волчаринским бицепсом. А сейчас меня начинает трясти.

В отчаянии смотрю на часы.

Полчаса! Полчаса, как я проснулась, а от Волчарина до сих пор ни слуху, ни духу. Ну как так? Как так-то вообще, а?!

Изрядно распсиховавшись, я порывисто натягиваю свой плащ, красную беретку и влезаю в ботинки. Спускаюсь вниз и обнаруживаю, что и внедорожник на первом уровне испарился вместе с хозяином.

И это только подбрасывает дровишек в праведный огонь моего гнева.

Стиснув зубы, выхожу за ворота и топаю по дороге прямо так, пешком. Слез пока нет - я слишком зла на Волчарина, чтобы начать себя жалеть. Зато оскорбленной ярости - хоть отбавляй.

Вот, значит, как он со мной решил поступить. Поматросить и бросить! А еще врал вчера насчет того, что «у нас всë серьезно». У-у, сволочь!

- Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, ненавижу! - бормочу под нос, зло пиная подвернувшийся под ноги камушек. - Робот бесчувственный!

- А, Мариночка! Доброе утро.

Этот мелодичный грудной голос, окликнувший меня только что, парализует очень знакомыми интонациями. Вчера же их слышала!

Медленно поворачиваю голову, чтобы проверить... да, так и есть.

На крыльце приятного кирпичного особняка неподалеку стоит элегантная бабушка Волчарина!

- Здрасьте, - не слишком дружелюбно бросаю я и делаю попытку пройти мимо, но Алла Дмитриевна, пристально глядя на меня, вдруг повелительно распоряжается:

- Мариночка, будь добра, зайди ко мне! Поговорить хочу.

Отказаться или проигнорировать ее просьбу у меня почему-то духу не хватает. Хотя в другое время подобного запаса внутреннего злого гонора мне хватило бы на отпор, как минимум, целому десятку высокомерных Полинок. Это для примера. А тут всего одна любезная женщина с повадками светской львицы...

Хотя с другой стороны, почему бы не подойти. Убудет от меня, что ли?

Автоматические железные ворота распахиваются перед моим носом сами собой. Я уныло останавливаюсь на нижней ступеньке крыльца, но бабушка Волчарина приглашающе