Клетка. Жена монстра - Ева Трезор

Я с ужасом следила за их перепалкой, словно завороженная. Гоша, такой уверенный в себе, гладкий, словно отполированный камень. И Мирон, дикий, неукротимый зверь, выпущенный из клетки с одной лишь целью — чтобы разорвать.

Их слова — удары, хлесткие и болезненные. Гоша сыпал цифрами, фактами, доказывая свою состоятельность. Мирон же давил на инстинкты, на подозрения, выставляя Гошу лжецом и интриганом.

Впервые видела Мирона таким. Настолько… яростным. Но это абсолютно другая ярость. Его глаза горели огнем, голос звучал угрожающе. Он не слушал отца, он не боялся последствий. Он просто хотел защитить… что? Меня? Компанию? Свою собственность?

Я поймала себя на мысли, что восхищаюсь им. Его силой, его бесстрашием. И одновременно он вызывает в моем сердце немыслимый страх. Но тут же одернула себя. Нельзя поддаваться этому. Нельзя забывать, что он сделал со мной. Нельзя забывать эту боль, это унижение.

А Гоша был спокоен, невозмутим. Словно играл роль. Словно все это было отрепетировано много раз. Его слова, его жесты — все было рассчитано до мелочей.

И я понимаю, что боюсь его не меньше, чем Мирона. Боюсь его скрытой силы, его хитрости, его умения манипулировать людьми.

Их противостояние — это битва двух миров. Мир бизнеса, денег, власти. И мир личных отношений, предательства, лжи. И я оказалась в самом центре этого водоворота.

Глотаю еще один глоток кофе. Он уже остыл, стал горьким и безвкусным. Словно моя жизнь.

Пытаюсь разобраться в своих чувствах. К Мирону. К Гоше.

Мирон.

В голове всплывают воспоминания. Прикосновения, его поцелуи, его слова… Иногда нежные, но чаще — грубые. Он мой муж и мой мучитель.

Ненавижу его жестокость, его эгоизм, его одержимость. Ненавижу его за то, что он делает со мной, за то, что он забирает у меня свободу.

А Гоша?

Он был моим другом. Моим защитником. Моей надеждой на спасение. Он поддерживал меня, когда мне было плохо. Он говорил, что поможет мне выбраться из этой тюрьмы.

Но его забота была лишь ложью. Он хотел использовать меня, чтобы отомстить Мирону. Он хотел заполучить власть над важной частью компании. И ему это удалось.

Его ложь, его лицемерие, его жажда власти вызывает во мне лишь ненависть. Он предал меня, использовал в своих целях.

И я понимаю, что ненавижу их обоих. С одинаковой силой.

Мирон и Гоша. Два лица одной монеты. Два хищника, жаждущих крови друг друга. Но я положила начало их вражде когда-то давно.

Я встаю из-за стола, выхожу из кафе. На улице — яркое солнце, свежий ветер. Но внутри меня — сгущается тьма.

Я бреду вдоль парка к парковке, где оставила машину. Иду медленно, разглядывая лица проходящих людей.

Телефонный звонок заставляет меня прийти в себя. Ленка. Наверняка звонит, чтобы просить деньги. Не хочу слышать. Пусть Мирон с ней разговаривает, пусть берет на себя ответственность за то, что сделал.

Отклоняю входящий и иду дальше.

Такая неприятная ситуация, мне надо смириться с тем, что происходит и подумать, как выпутаться. Сбежать, где меня никто не найдет? Лишь вопрос времени. Да и я не маленькая девочка, чтобы убегать от проблем.

Набираю бабуле, чтобы услышать ее голос — веселая и задорная, возится на даче. Надо навестить ее на выходных, ужасно скучаю. Слушаю ее едва не плачу.

Подхожу к машине — сажусь внутрь и делаю глубокий вдох. Снова входящий звонок. И снова Ленка.

— Что ты хотела? Я не буду платить…

— Лика, — перебивает она, — прости, я такая дура, наврала тебе. Это не сын Мирона. Тогда в клубе я просто напилась, да, Мирон меня спаивал, но не трогал. Я не была тогда с ним. Клянусь тебе!

— Не выгораживай его, пусть отвечает за свои действия.

— Нет, Лика! Я просто наврала тебе, почему ты такая идиотка? Веришь всему, что говорят!

Я жму красную трубку — нет желания больше ее слышать.

Завожу машину и еду в свой дом.

Спустя час открываю дверь и оказываюсь в полупустом пыльном коридоре. Здесь я тогда и сделала ту злосчастную фотографию, которую увидел Мирон.

Поднимаюсь на второй этаж и ложусь на кровать.

Хороших мыслей нет.

Телефон вздрагивает от входящего сообщения. Неохотно смотрю на дисплей — Катя.

Отправила несколько фотографий сына Ленки. Я внимательно смотрю на него и узнаю в нем парня из универа — Пашу Колотова. Один в один — коричневые волосы, такие же огромные глаза и крупные веснушки.

Сажусь на кровать и захожу в его профиль. Одно лицо с ребенком Ленки. Даже нашла фото из детской комнаты, где он с радостью занимается с сыном.

Она соврала. Это не в первый раз уже.

Снова откидываюсь на кровать.

Мирон был прав.

Долго лежу, провалившись в раздумья, пока не засыпаю наконец.

Меня будит внезапный настойчивый стук в дверь. Я резко подскакиваю и спускаюсь вниз.

Подхожу к двери с опаской, смотрю в глазок. Сердце бешено колотится. Гоша. Что ему нужно?

Не открываю. Делаю вид, что никого нет.

Стук повторяется, настойчиво, требовательно.

— Анжелика, я знаю, что ты дома. Твоя машина в гараже, — слышу его голос за дверью. — Открой. Нам нужно поговорить.

Не отвечаю. Не хочу с ним разговаривать. Не хочу его видеть.

— Анжелика, не заставляй меня выбивать дверь, — его голос становится жестче.

— Чего тебе?

— Надо пообщаться. Открывай.

Неохотно открываю дверь.

— Не о чем общаться. Просто забудь обо мне!

— Не все так просто, — ухмыляется он, — ты мне нужна. Сама не понимаешь, что ли?

Я пытаюсь закрыть дверь, но он ставит ногу и проходит в коридор.

— Оставь меня в покое.

— Нет, дорогая Анжелика. Ты еще не сыграла свою роль. Он же так тобой дорожит, ты же знаешь?

— Он никем не дорожит, ему это просто не нужно!

Гоша резко дергает меня за руку, я не теряюсь и, ухватившись за тяжелую ключницу, бью его по голове, — Гоша отпускает меня, замешкавшись, хватается за ушибленное место.

Страх парализует, бегу на второй этаж, захлопываю дверь спальни на защелку. Слышу, как Гоша уже ломится в дверь.

Прижимаюсь спиной к стене, пытаюсь успокоиться. Что мне делать? Куда бежать?

— Анжелика, открой! — кричит он, сотрясая дверь. — Ты не можешь вечно прятаться!

Дверь начинает трещать. Понимаю, что она долго не протянет. Она слишком тонкая!

Подбегаю к окну, распахиваю его. Внизу — газон, кусты роз. Высоко. Очень высоко.

Слышу,