Квартира №16 - Татьяна Ларина

Не представляла, насколько страшными будут последствия. Тогда не понимала, как страшно иметь врага-адвоката.

Идея пришла так неожиданно, что я резко вывернула руль, не обращая внимания ни на знаки, ни на сигналящие машины. Глупо. Опасно. Но не сейчас… буду судить себя за это потом. Мне нужно самой докопаться до правды и только потом требовать ответа матери. Теперь я знала, где искать.

Бюро в субботу не работало, только охранник Борис спал на своем посту. Мужчина спросонья даже не понял, что случилось, когда я пробежала мимо него.

— Алиса Павловна, все в порядке? — поинтересовался охранник, пока я отчаянно нажимала кнопку лифта.

— Да. Мне нужны кое-какие документы. Буду у себя, — кинула я и практически вбежала в лифт.

Я прекрасно помнила те дни, когда Денис пропал. С точностью до даты, дня недели, часа. Мне не составило труда найти архивные дела шестилетней давности, а среди них — дело моего Дениса. Его судили за драку, а адвокатом обвинения была Елисеева Элеонора Викторовна. Обвиняемый признал вину, приговор: четыре года заключения в колонии общего режима. Четыре года. Четыре чертовых года! Дата суда…

Я лежала дома с высокой температурой, считая, что любимый меня бросил, и радовалась только тому, что мама отпрашивается с работы и проводит много времени дома. Она не отпрашивалась. Она несколько изменила вид деятельности… Конечно, заседания на которых подсудимый признает себя виновным по всем пунктам, заканчиваются быстро.

Я опустилась за свой стол, продолжая листать папку дела Власова Дениса. Крупные соленые капли падали на документы, а я даже не удосуживалась их смахнуть. Но тут моя руку замерла на одной из бумаг. Я сразу ее узнала. Заключение врача женской консультации. В горле встал ком, когда вновь его прочитала. Теперь, будучи юристом, отслушав курс судебной медицины, я понимала, под каким мерзким документом поставила подпись. Денис никогда не был со мной груб. Каждая наша близость была обоюдной, наполненной страстью и желанием. Он не мог нанести мне всех тех травм, которые якобы нашла у меня врачиха. Любой судья, глядя на это заключение, получил бы подтверждение факта изнасилования. Неужели, мать пошла настолько далеко?

Заключение не было прикреплено к делу официально. Видимо, маму что-то остановило. Она знала, что я никогда не выступлю против Дениса, зачем тогда все это? Я собрала все бумаги в папку и побежала к лифту. Внутри меня была пугающая пустота. Мне отчаянно требовались ответы.

Когда я приехала домой, отца не было. Мама стояла на кухне, нарезая овощи для супа. Она не подняла на меня взгляда, когда я вошла, но в ужасе отпрянула от стола, как только на него упала папка с делом Дениса.

— Говори, — процедила я. Мама прикрыла глаза и отвернулась к окну. — Говори! И не смей врать!

— Говорить? А что говорить? — она взяла из серванта бутылку коньяка и налила себе рюмку, которую залпом осушила. — Что говорить, Алисонька? Ты и так все поняла. Я засадила этого уголовника в тюрьму, где ему и место. И знаешь что? Я не жалею. Если бы потребовалось, снова пошла бы на это, чтобы спасти любимую дочь!

— Спасти любимую дочь?! Да я чуть с ума не сошла. Я жить не хотела! — поднимаясь в лифте, я давала себе обещание не плакать, но нагло его нарушила, разрыдавшись.

— Но потом ты его забыла, сошлась с Костей, выходишь замуж…

— Я не просила тебя об этом! Как ты?.. Как?

— Ты нас с отцом за дураков считаешь? — мама налила себе еще коньяка и села на стул напротив меня. — Думала, мы не узнаем, что наша дочь, как последняя потаскуха бегает к соседу, чтобы удовлетворять его потребности? Я убить тебя хотела, а его кастрировать. Отец остановил. Это его идея.

— Папина? — я до последнего надеялась, что он ни при чем, но и эта слабая надежда канула в лету.

— Да, мы с Пашей вместе решили избавить тебя от этого мерзавца, — мама взяла себя в руки и заговорила до тошноты спокойно.

— Расскажи, как все было…

— Уверена, что хочешь это услышать? — она изогнула бровь, скривившись в отвратительной усмешке, а я почувствовала непреодолимую ненависть к родной матери.

— Да.

— Хорошо. Твое право, — она осушила еще одну рюмку и снова себе налила, — я наняла одного парня, он лежал в больнице с несколькими переломами и ушибами. Подрался с кем-то на улице. Этот парень спровоцировал твоего любовничка, тот его и ударил. Место было выбрано удачно. Под камерами. В травмпункте старые травмы идентифицировали, как свежие.

— Но как это возможно? — нахмурилась я.

— За деньги возможно, — холодно ответила женщина.

— Продолжай, — потребовала я.

— Что продолжать? Все вполне понятно. На этого мерзавца подали заявление. Все улики были против него. Конечно, я не забыла поставить в известность начальство забегаловки, где этот хмырь работал, о том, что на него заведено уголовное дело.

— И Дениса уволили, — докончила я за нее.

— Никогда не забуду, как вытянулось у него лицо, когда я пришла в качестве адвоката обвинения.

— Как тебе удалось добиться от Дениса признания? Он подписал повинную!

— Я просто доходчиво объяснила молодому человеку, что ему обеспечен срок. А так есть шанс этот срок уменьшить, — мама замялась, я чувствовала, что она что-то не договаривает и, кажется, поняла сама.

— Ты ему пригрозила, что иначе засадишь за изнасилование, ведь так? Уговорила свою подружку состряпать это заключение… Только ты блефовала. Знала же, что никогда на это не пойду, — с отвращением кинула я, не глядя на мать. Эта женщина была мне противна.

— Он, кстати, сначала не поверил, — усмехнулась змея, — сказал, что его Лисенок на такое не пойдет. Но когда я показала подписанное тобой заключение врача, тут же замолк и согласился подписать повинную.

— Никогда не видел такого почерка, — подойдя ко мне сзади и склонившись над моей тетрадкой, сказал Денис.

— Мне с раннего детства ставили руку, — не отрываясь от сочинения, ответила я.

— Красиво. Если бы не видел своими глазами, не подумал бы, что можно писать так быстро и в то же время красиво.

Я подошла к окну, распахнула его настежь и вдохнула полной грудью. В кухне катастрофически не хватало воздуха. Я задыхалась, но в то же время словно уже была мертва. Вот так в одночасье мой мир рухнул. Все эти годы были одним сплошным обманом. Тот, кого считала предателем, оказался жертвой, а самые близкие люди всадили нож в спину.

— Ладно, дочь. Что сделано — то сделано. Теперь у тебя достойная жизнь: образование, престижная работа, хороший жених.