Обещание - Кристен Эшли

Но когда я снова прижалась щекой к его груди, его пальцы снова задвигались в моих волосах, и его тело расслабилось рядом со мной.

— Спокойной ночи, милый. Спасибо тебе, — произнесла я в телевизор.

— Спокойной, детка.

Я обняла его и расслабилась рядом с ним, задаваясь вопросом, так ли это на самом деле. Если это так — получить то, чего хотела всю жизнь. Пусть он растянется рядом на кровати. Обещание рядом на всю ночь, чтобы проснуться с ним утром. Обещание, что это продолжается и на следующий день, а также вернется вечером к ужину. Обещание, которое останется обещанием — прекрасным, вечным, манящим, даже когда минута за минутой претворятся в жизнь, оставляя свой последний вдох на земле, зная, что ты прожил жизнь, наполненную красотой.

Если это и было так, то это чувство было странно безмятежным.

Можно было подумать, что нечто столь великолепное скорее всего будет связано с фейерверком.

Но такое обещание было не таким.

Оно было тихим, безмятежным, уютным.

Прекрасным.

8

Ты повзрослел

Я почувствовала, как руки крепче обхватили меня, и дымка сна слегка рассеялась.

Когда это произошло, почувствовала намного больше, и это намного больше состояло из моего тела, плотно прижатого к твердым мышцам Бенни, тепла нашего кокона из одеял и безопасности, создаваемой обоими.

Это было странное чувство.

Но мне оно понравилось.

Я откинула голову назад, открыв глаза, и увидела Бенни.

В полусне мой живот все равно ухнул вниз.

— Привет, — прошептал он, его голос был глубоким, слегка хриплым, и от его хриплости мой живот снова ухнул вниз.

— Привет, — ответила я.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Неуверенно, я мысленно пыталась проанализировать предыдущую ночь и обнаружила, либо кровать Бенни с ним рядом была чудодейственным эликсиром, либо то, что я приняла таблетку позднее и действие ее еще не закончилось, потому что чувствовала себя потрясающе хорошо.

— Хорошо, — ответила я.

— Хорошо, — пробормотал он, и я напряглась, когда он поднял голову и уткнулся лицом в мою шею.

Мое напряжение длилось миллисекунду, пока не почувствовала его губы на своей шее, тело растворилось в ощущениях, мои руки соскользнули с его груди, одну, просунув под его тело, он подвинулся, чтобы я смогла обхватить его обеими руками.

— Сейчас встану. — Прогрохотал он мне в кожу.

— А я еще вздремну, — ответила я.

— Мм. — Его тихое бормотание прокатилось дрожью по моей шее, скользнувшей вниз по позвоночнику, мои руки задвигались по интригующим бугоркам и ложбинкам его спины.

Его губы скользнули вверх по моей шее, и я почувствовала, как его язык коснулся моего подбородка.

Я закрыла глаза, опуская руки ниже под его футболку и двигаясь вверх, желая исследовать его бугорки и ложбинки, кожа к коже.

Так было намного лучше. Его кожа была теплой и мягкой, бугорки и ложбинки завораживали.

Пока я беспрепятственно исследовала его грудь, одна из рук Бенни скользнула к моей заднице и обхватила ее.

Я сжала губы, чтобы подавить свое собственное «мм».

Но его губы приблизились к моему уху, и он прошептал:

— Мне нравятся твои прикосновения, детка, и нравятся они слишком сильно. Прекрати это сейчас же.

Я почувствовала разочарование, как только его рука сжала мою задницу, прежде чем переместиться к ложбинке на спине, и он оторвал голову от моего уха. Я открыла глаза, встретившись с ним глазами.

— Если доктор даст добро, мы продолжим, — тихо произнес он. — Если нет, мы будем ждать. Ожидание того стоит, знай, когда мы продолжим, оно того стоит.

Все еще сонная и слегка возбужденная, потому что я впервые исследовала тело Бенни, у меня не хватило духу не выпалить:

— Ты даже утром выглядишь потрясающе.

Он ухмыльнулся, глаза стали ласковыми, сексуальными, полными обещаний, сказав:

— Я всегда потрясающий, детка.

Из-за его высокомерия моей ласковости хватило ровно на три минуты, я прищурилась, глядя на него.

— Неужели? — Спросила я.

— Черт возьми, да, — ответил он, все еще ухмыляясь.

Прежде чем я успела возразить, он наклонил голову, прикоснулся губами к моим и отстранился.

— Поспи. Я быстро схожу в душ. Я разбужу тебя, когда тебе нужно будет собираться.

Сказав это, он еще раз прикоснулся к моим губам, убрал руки и скатился с кровати.

Но пока он все это проделывал, я пришла к выводу, что ни за что не смогу спать с голым Бенни в душе, находящимся в соседней комнате.

И все же я уютно устроилась под одеялом. Осторожно подтянув колени ближе к животу и все еще не чувствуя боли, улеглась поудобнее, закрыла глаза и прислушалась к шуму воды.

И почувствовала, как на губах медленно расплывается улыбка.

Улыбка исчезла, когда ворвались другие мысли.

Я не просыпалась в мужских объятиях уже больше семи лет, последними мужскими объятиями, в которых я проснулась, были объятия Винни.

Винни, как и Бенни, любил обниматься во время сна. Ему нравился контакт. Он всякий раз не упускал возможности дотронуться, как только мог — наяву, во сне, физически, словесно, даже давал мне знать, что думает обо мне, когда занимался своими делами. Иногда он приходил домой с цветами. Или приносил маленький сладкий подарок просто так. Или посылал открытку с любовным посланием. Винни потом смеялся над тем, что написал на открытке, но мы оба знали, что он правда имел в виду эти слова, когда писал, и поэтому это было очень сладким.

Когда он начал работать на Сэла, постепенно превращаясь в того, кем стал, «в состоявшегося мужчину», эти маленькие радости начали уменьшаться. Не физическая его привязанность ко мне. Словесная привязанность, подарки и открытки.

Понятно, что больно умные парни, пока изучали науку Сэла (определенно те, кто ее проходил) не должны были делать сладких милых подарков своей женщине. Очевидно, эти больно умные парни не должны были проявлять слабости даже по отношению к своей женщине. Очевидно, эти больно умные парни считали, что делать подобные вещи для любимой женщины — это слабость, в то время как женщина, которую он любил, думала обратное.

Трещина между нами стала образовываться еще тогда, когда он попытался предложить отцу сделать франчайзинг с пиццерией, я пыталась его отговорить (а он не слушал)…

Трещина становилась все глубже каждый раз, когда он совершал очередной безрассудный поступок, и я пыталась ему объяснить его безрассудство (а он не слушал).…

Трещина стала между нами еще больше, когда он связался с Сэлом…

Она и разлучила нас.

Я просто не хотела себе признаваться в этом и сдаваться.

Теперь