Обещание - Кристен Эшли

Он кивнул и посмотрел на Бенни, который сделал заказ, закончив его словами:

— У вашего бармена хватит духу приготовить «Девственный Беллини»? (Коктейль «Девственный Беллини (Virgin Bellini)» В бокал для шампанского капнуть немного сиропа гренадин, налить до половины бокала персиковый сок и дополнить содовой. — прим. Пер.)

Я сжала губы, потому что любила «Беллини». Мой любимый коктейль. Бенни, очевидно, помнил, и это было мило, что он помнил.

— Уверен, что он знает как, — ответил официант.

— Хорошо, тогда принесите моей девушке и постарайтесь проследить, что б ее бокал не пустел.

Официант кивнул, взял меню, соединив его с тем, что забрал у меня, и унесся.

Бен посмотрел на меня.

— Приятно узнать, что «Линкольн» не умерил твой аппетит.

Я схватила салфетку, развернула ее и положила себе на колени.

Бенни продолжил, как только я положила салфетку на колени:

— Также приятно узнать, что мне необходимо будет повысить себе зарплату, чтобы я мог иногда приглашать тебя куда-нибудь и мог себе это позволить.

Я скрестила ноги под столом и стала передвигать свои столовые приборы, выравнивая аккуратно вокруг тарелки, хотя их уже и так тщательно разложили.

— Франческа, — позвал он.

Я скосила на него глаза.

— Что?

— Я бы купил тебе тарелку, доверху наполненную сапфирами, и был бы счастлив, сидя напротив тебя, пока ты перебирала их, если бы даже злилась на меня за то, что я рационален и заботлив.

Мой желудок сжался, сердце сжалось, я наклонилась к нему, чтобы прошипеть:

— Перестань быть таким потрясающим.

Он откинул голову назад и рассмеялся, показывая мне, что не собирается прекращать быть таким потрясающим потому что, когда он смеялся, то становился еще более потрясающим.

Когда он закончил смеяться, его рука метнулась через стол и сомкнулась вокруг моей. Подавшись вперед, он переплел свои пальцы с моими и положил наши руки на стол.

Потом посмотрел мне в глаза и заявил:

— Я годами ждал этого момента, детка. Спасибо, ты делаешь так, что ожидание того стоило.

— Ты все еще потрясающий, — сообщила я ему.

— Да, и это чертовски мило, что тебя это раздражает.

— Теперь ты ведешь себя потрясающе и безумно, — поделилась я.

Его голова слегка склонилась набок.

— Мужчине нравится то, что ему нравится. Я мужчина, которому нравишься ты с твоим характером.

— Как скажешь, — пробормотала я, хотя мне нравилось, что ему нравился мой характер, мне это очень нравилось.

— Что сделает тебя счастливой? — внезапно спросил он, и я почувствовала, как мое тело содрогнулось от его вопроса, не только потому, что он задал его совершенно неожиданно, но и потому, что он был слишком значимым для меня.

— Что?!

— Что сделает тебя счастливой? Чего ты хочешь в жизни?

— Я… — начала я, затем перебила саму себя, что собиралась сказать. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я хочу знать, хватит ли у меня сил сделать тебя счастливой.

Боже мой.

Бенни.

— Бен, — прошептала я.

— Я хочу детей. Трое или четверо. Мальчиков и девочек, но для меня их пол не играет особой роли, — заявил он. — Вот. Я хороший ресторатор. Доволен деньгами, которые у меня есть в банке. Появятся дети мне придется купить дом побольше. И я говорил уже тебе, какую женщину я хотел бы. Вот чего я хочу от жизни. Это сделало бы меня счастливым.

Он сказал прямо и открыто. Никаких уговоров, никакого дерьма, никаких игр, никакого утаивания дерьма, ожидания чего-либо, чтобы понять, подхожу ли я ему.

Он прямо сказал, что хочет получить, чтобы стать счастливым.

Выглядело все красиво.

Но я ничего не ответила, поэтому он спросил:

— Ты хочешь детей?

— Да, — ответила я.

— Сколько?

— На самом деле мне все равно, но больше, чем одного.

Его пальцы на мгновение сжались в моих, прежде чем он продолжил:

— Тебе нравится твоя работа?

— Да.

— Хочешь остаться на ней или стать мамой-домоседкой?

— Не знаю. Думаю, узнаю, когда появится первый ребенок.

— Согласен, — произнес он.

— А ты хочешь, чтобы мама твоих детей была домоседкой? — Спросила я.

— Хочу, чтобы она была счастлива, — ответил он. — Так что мне наплевать, если она так хочет. Чем бы это ни обернулось, мы разберемся.

Еще более потрясающий.

— Я переезжаю в Индианаполис, Бенни, — выпалила я, и моя рука напряглась в его. — Я должна. Я…

Его рука слегка дернулась.

— Не в следующую же минуту, детка.

Я закрыла рот.

— Я скажу вот что, — продолжил он. — Если ты хочешь получить этот приз, то должна работать ради него. И если на твоем пути встретятся препятствия, придется преодолевать их. Находить способ их преодолеть. Если мы хотим получить этот приз, то найдем способ.

Это большое препятствие, с которым предстоит столкнуться.

Но его слова были просто идеальными.

— Хорошо, — тихо ответила я.

Его большой палец двигался, поглаживая тыльную сторону моей ладони, он спросил:

— Ты довольна нашим предыдущим разговором?

— В основном, — ответила я.

— С какой частью ты не согласна?

— Со всеми частями, все еще выглядит неловко и неудобно, — ответила я ему, имея в виду все, что он предлагал.

Его голова снова склонилась набок.

— Винни приводил тебя сюда?

Я отрицательно покачала головой.

— Я приводил сюда Конни.

Мое дыхание сбилось, и я уставилась в его глаза.

— У тебя есть прошлое, у меня есть прошлое, — заявил Бенни. — Ты любила мужчину. У меня была женщина, которая что-то значила для меня. Но это было тогда, Фрэнки, не сейчас. Просто твой мужчина был моим братом. Мы можем сделать из этого проблему, а можем просто опустить этот вопрос.

— Тебе легко отпустить этот вопрос? — Поинтересовалась я.

— Нет, но не потому, что он был твоим любимым мужчиной. Не потому, что ты была в моей жизни, как женщина моего брата, и мне пришлось наблюдать твою любовь к нему, а потом его потеряла. Потому что он поступил с тобой неправильно, и это меня бесит. Думаю, что со временем моя злость на брата утихнет.

— Ты хотел пойти со мной на свидание в старшей школе, — заметила я, даже не зная, почему вдруг это сказала, но Бен, должно быть, знал почему я это сказала, потому что его большой палец перестал поглаживать, снова сжав мою руку.

— Любила моего брата, думал, что ты крутая, ты была с ним, не позволяла мне думать об этом. Последние пару недель я позволил своим мозгам разобраться в этой ситуации. Тогда я не испытывал никакой ревности. Это не значит, когда между вами двумя пробежала черная кошка, это не стало ударом, потому что я все испортил