Королевская кровь-13. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

Она вздохнула и засмеялась тихо, то ли над собой, то ли от воспоминаний о его тоне. Поднялась, доковыляла до душа, и долго стояла там, греясь под горячей водой и глядя на бледно-лиловую пижаму Макса, которую она бросила на пол.

Вытрется, наденет ее — и почувствует запах его туалетной воды. Она нашла ее здесь же, в ванной, и добавила капельку на всю одежду, которую она у него стащила и носила сейчас. «Эссенция: Ландыш», — суховатая, типично инляндская вода с нотками дыма, мокрой земли, травяного тумана и ландыша. Он пах как их путешествие на Лортахе. Если добавить еще пота, слез, страха и муравьиной кислоты.

Алина, расслабляясь под водой, вспоминала водопады в долине перед Долиной Источника, — как мылись они там, а Макс рассказывал про ее кровного отца, и как труден был путь, который привел их туда. Как многого в нем она тогда не понимала — и как многое поняла, вспоминая взгляды, слова, прикосновения!

Душ утомил ее, и она пошла досыпать. С утра, как обычно, следовало появиться во дворце — родным нужно было увидеть, что она жива и здорова, а ей — обсудить приглашение на Арену.

Но сначала она еще раз полетает. И постарается забраться еще выше.

Иногда Алина ощущала себя в зыбком безвременье. Вокруг продолжали свершаться грандиозные дела: старшие сестры занимались восстановлением своих владений, правил далеко на юго-востоке бог смерти с лицом Макса, кое-где продолжались бои, столицу постепенно восстанавливали, ловили и уничтожали по всей стране разбежавшихся и разлетевшихся инсектоидов.

А ее дни шли размеренно и одинаково, как в санатории.

Просыпаешься утром в доме Макса и лежишь, закрыв глаза, прислушиваясь к шелесту дубов вокруг. Делаешь себе травяной чай в его кружке, зачерпываешь его ложкой солнечный мед, принесенный сюда из дворца, капаешь утреннюю настойку Тайкахе, от которой тело согревается, а по жилам растекается жидкий огонь. Накидываешь едва пахнущий мужской туалетной водой синий кардиган на плечи и идешь на скамеечку, если на улице солнце, или открываешь дверь, прислоняешься плечом к косяку и пьешь чай, глядя на падающий дождь.

Иногда она гуляла с утра меж дубов, а то и сидела на нагретых солнцем корнях, читая что-то из библиотеки Макса, или отдыхала, закрыв глаза, а деревья что-то шептали ей, тянулись к ней веточками, пели песни вместе с ветром. Иногда в эти моменты ей казалось, что Макс совсем рядом, и она, не открывая глаз, касалась рукой потока темной стихии, надеясь, что он ощущает ее.

Постель она не застилала. Ей нравилось наводить тут беспорядок — дом сразу наполнялся жизнью. А может, она надеялась, что Макс увидит то, в каком уютном хаосе пребывает его педантичное, вылизанное жилище, возмутится и воплотится.

Глупые мечты, конечно. Глупые мечты, глупые поступки — все, что остается бессильным.

Затем она возвращалась во дворец. К завтраку, перед которым ожидавшая ее медсестра замеряла давление и проверяла пульс.

Родные за завтраком были мягки и предупредительны, но она видела тревогу в глазах Василины и Мариана. Она знала, что они очень боятся за нее. Но Василина больше не настаивала на том, чтобы Алина брала с собой горничную, а Мариан не упоминал, что нужно бы брать охрану, и она была им за это благодарна.

Сегодня они тоже поглядывали на нее с едва скрытым беспокойством. А когда после завтрака Алина достала письмо и протянула Василине, и вовсе насторожились, придвинулись друг к другу, чтобы прочитать одновременно. Лишних глаз не было: cлуги, зная, что семья любит трапезничать в узком кругу, накрыли на стол и удалились, и даже няня Дарина Станиславовна привела детей и ушла.

Принцесса ждала, маленькими глоточками попивая компот и подмигивая Мартинке, которая от каждой гримасы заливалась смехом, как колокольчик. Посмеивался и Андрюшка, а старший Василь старался вести себя строго, как настоящий маленький принц, но нет-нет и улыбался тоже.

— Что ты решила? — спросила наконец Василина, и Алина благодарно улыбнулась: все же решение оставляли за ней.

— Я пойду, — ответила пятая Рудлог. — Ты же знаешь, я ни за что не могу пропустить такое событие, Васюш.

— Тебе нужно сопровождение, — заметил Мариан так уверенно, что спорить не захотелось.

— Но не кто-то из семьи, иначе другие королевские дома будут считать, что мы воспользовались исключительной ситуацией, — покачала головой королева. — А если дадим гвардейцев, то это может означать, что мы не доверяем Ворону в вопросе обеспечения безопасности.

Алина пожала плечами. Задумалась.

— Может, Матвея? И Димку? — оживилась она. — Правда, они на фронте, неизвестно, смогут ли они. Тогда, может, я попрошу Четери? Он точно не откажет.

Венценосные супруги переглянулись.

— Кандидатуру Ситникова я всегда поддержку. А Поляна же числится в сотрудниках Тандаджи? — проговорила Василина задумчиво. Алина и не удивилась: наверняка у сестры лежали досье на всех ее друзей. — Неплохой вариант сохранить детали и участников для наших спецслужб. Если Жрец позволит, конечно.

— Я напишу Свидерскому, — кивнул Байдек.

— А я напишу письмо для Владыки Четерии с благодарностью, — закончила Василина. — Передашь ему, Алина, если он согласится.

— Как все сложно, — пробормотала пятая Рудлог. Ее мысли были уже в Тидуссе.

— Политика и интересы государства, — вздохнула старшая сестра и отпила остро пахнущий кофе. — Мозг меняется, все, почти все рассматриваешь в разрезе пользы для страны.

— Какой ужас, — очень искренне сказала принцесса. — Как хорошо, что мне это не грозит. О стране переживай, за родных бойся, — и она, с трудом поднявшись, подошла к Василине, обняла ее сзади, поцеловала в щеку. Она часто теперь обнимала и целовала сестер, когда оказывалась рядом — застарелый страх, что больше их не увидит, давал о себе знать.

Боялся за Алину и отец — Святослав Федорович писал ей каждый день, ибо еще не восстановили телефонную связь, писал о том интересном, что обнаружил в Императорском Городе — Алина словно заметки первоткрывателя читала, так захватывающе он рассказывал, и думала о том, что ему нужно будет оформить эти письма в книгу. Иногда, пока Каро уходила на занятия, отец заглядывал телепортом во дворец Рудлогов, или сама Алина приходила в Императорский город, — и тогда они неспешно гуляли вместе, разговаривая.

Последний раз, когда отец пару дней назад пришел в Иоаннесбург, принцесса его узнала и не