Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин

смертный грех совершил? Нет! Соблазнил, украл, убил, отчревоугодничал с моей помощью? Нет, нет и нет! Тебе что, мало? Почему я обязан делиться конфиденциальной информацией о твоей замечательной жене? Живи она, зубастая, еще сто лет…

— Вот видите, Сергей Александрович, а вы еще спрашиваете, почему я дал ему по шее?!

— Я же говорил, это он первый начал! — праведно возопил Фармазон. Побитые близнецы выглядели не лучшим образом… У черта правое ухо вздулось так, что казалось поролоновой губкой, а нос распух до неприличия. Каноническое лицо Анцифера украшал большой синяк на правой скуле, а левый глаз светился голубиной кротостью из иссиня-черного фонаря. Оба старались, как могли, у обоих накипело, так что результат вполне предсказуемый.

— Парни, пока вы били друг другу баки, меня, похоже, уже доставили по адресу. Если вы и впредь намерены заниматься исключительно собственными проблемами, то, очень вас прошу, не отвлекайтесь на меня. Вы и без того невероятно заняты. Возьмите отпуск за мой счет. Я уж сам как-нибудь разберусь…

Братцы стушевались. Пока они зыркали друг на друга уничтожающими взглядами, я обозревал дворец диктатора. Ей-богу, то было самое подходящее название. Крысы принесли меня к добротно сложенному из уворованного сверху кирпича низкому двухэтажному домишке. Один этаж уходил в глубину, другой упирался крышей в сводчатый потолок тоннеля. У входа стояла охрана из самых широкоплечих крысюков, над дверью висел транспарант: «Кто не с нами — к стенке!», а по бокам — два синих флага с изображением белого крысиного черепа. Одна глазница закрыта черной повязкой, что придавало изображению откровенно пиратский вид. Туда-сюда сновали гонцы с депешами, маршировали слаженные отряды. Везде, конечно, крысы, но с различным вооружением. У тех, что несли меня, были лишь ножи, здесь же я увидел и шпаги, и алебарды, и небольшие боевые топоры на манер индейских томагавков. Тут кто-то явно готовился к войне… Вот только с кем? Может быть, у крыс есть различные партии или группировки, борющиеся за власть? Может быть, это экспедиционные группы, выделяемые для захвата и разграбления других канализационных линий? Может быть, даже…

— Серега, брось гадать. Эти партии не шутят, они готовят вооруженный переворот в Городе!

— Что?! — в один голос выдохнули мы с Анцифером. — И ты молчал?

— Я и сейчас ничего такого не сказал, — обиженно насупился Фармазон, ибо это был бы уже хороший поступок. — Вы сами обо всем догадались…

— Ах ты, гад, — проникновенно выругался ангел. — Ведь хозяин себя за шпиона выдает, жизнью рискует, а ты его даже не предупредил?! Он вполне мог и другую легенду для прикрытия придумать, если б знал… Ты хоть понимаешь, падла рогатая (прости меня Господи!), что делают со шпионами по законам военного времени?

— А у меня время было?! Все же вокруг шумят, дерутся, отношения выясняют. Он меня хоть о чем-нибудь таком спросил? Нет! Его, видишь ли, волнует лишь местонахождение драгоценной супруги… Я, что ли, в этом виноват?!

— Заноситес шпионуса! — крикнул вышедший из дверей штаба франтоватый крысюк.

— Эйс! — тихонько тронул меня за рукав тот, что руководил моим арестом и поил из фляги. — Шпионус, тыс, тыс… скажис ужс тамс… нус, чтос тыс оченос опасныйс. Вродес мыс с тобойс едвас справляемсяс. Можетс, медальс дадутс…

— Не премину! — клятвенно пообещал я. — И кстати, может быть, меня спустят на пол, я и сам прекрасно хожу ногами.

— Чтос тыс, чтос тыс! — возмущенно замахал лапками крысюк. — Какс можнос?! Тыс ус нас первыйс шпионус!

В общем, меня так и потащили дальше. Правда, носильщики сменились, теперь переноской моей светлости занялись крысы из личной гвардии, не знаю уж как, но одеты они были с иголочки. Если захватившие меня в плен ребята щеголяли в простых серых шкурках, дарованных им природой, а из одежды имели лишь пояса, то гвардейцы фланировали в кожаных безрукавках с золотыми шевронами, на головах черные колпаки с прорезями для глаз, через плечо перевязь с кривой сабелькой и длинные усы, устрашающе закрученные кверху. Все здание внутри было заполнено военными. В смысле вооруженными крысюками, снующими туда-сюда с деловым видом и папками под мышкой. В них, надо полагать, и хранились те странно засекреченные документы, что должны были очень интересовать меня как шпиона. Поэтому все уступали нам дорогу и, глядя на меня, прятали папки за спину. Это даже льстило… У тяжелой двери в подвальный бункер нас ненадолго задержали охранники, потом вошел адъютант и тонким голосом объявил:

— Егос превосходительствос Кошкострахус Пятый ждет господинуса шпионуса. Будьтес любезныс…

— Вот это другое дело. — Меня наконец-то поставили на пол, и я удовлетворенно поприседал, разминая затекшие ноги. — Спасибо, что покатали, но все же как приятно пройтись после долгой поездки… А теперь пропустите, я хочу видеть вашего босса.

Адъютант вежливо пропустил меня вперед. Кабинет Кошкострахуса Пятого оказался небольшой, почти пустой комнатой. Очень подробная карта Города да два скромных кресла. В одном развалилась толстенькая седая крыса в генеральском мундире, другое любезно предложили мне. Адъютант занял свой пост за спиной командующего. Все мои знания о поведении шпионов исчерпывались сериалом голливудских боевиков, но тем не менее я честно попытался изобразить Штирлица. (К тому же я необычайно сильно ощущал в подсознании влияние Фармазона.) Для этого я мягко опустился в кресло, закинул ногу на ногу и впился в толстую крысу сощуренным чекистским взглядом. Кошкостархус невольно заерзал, отводя глаза в сторону, пока адъютант шепотом не напомнил ему, кто здесь главный.

— Тыс — шпионус! — опомнился генерал.

— Допустим.

— Какс этос?

Вместо ответа я глубокомысленно пожал плечами. Какая жалость, что так и не удосужился научиться курить. Небрежно достать сигарету, щелкнуть зажигалкой и глубоко затягиваться, разглядывая оппонента сквозь голубоватый дым, было бы сейчас очень к месту.

— Моис доблестныес солдатыс изловилис тебяс нас местес преступленияс. Тыс — ужасныйс шпионус! Навернякас засланс к намс со страшнымс заданиемс…

— С каким еще заданием? — деланно удивился я.

— А выведатьс нашис планыс? — возбужденно подпрыгнул в кресле его превосходительство. — Тыс зналс, чтос мыс готовимс вторжениес! Я тебяс насквозьс вижус…

— Ах, вот вы о чем… — Я вновь погрузился в выразительное молчание. Генерал начал нервничать. Если он и дальше будет так бездарно вести допрос, то через десять минут он мне сам все выложит о своих «тайных планах». Попробуем продолжать в том же духе…

— Тыс будешьс говоритьс илис нетс?

— О чем? — Это старая еврейская хитрость, о ней все знают, но действует, как правило, безотказно.

— О томс, какс тыс узналс о временис и местес!

— А разве время уже утверждено окончательно? Я думал, вы перенесли его с одиннадцати сорока пяти на двадцать