Кофе, кот, мужчины и я - Татьяна Рябинина

— Да. Поэтому поужинаешь и пойдешь к себе.

— Ну Со-о-оня! Ну мне же интересно. Я не буду вам мешать.

— Да? Серьезно? — хмыкнула я. — Не будешь?

— Ну Сонечка, я только одним глазком взгляну и сразу уйду. Ну пожалуйста!

Я подумала, что ничего не случится, если она действительно с ним познакомится и уйдет. Заодно и Серега увидит, на что я подписалась.

— Ладно. Посмотришь и уйдешь.

Мика заулыбалась и начала тараторить что-то. Про композицию и Дениса Васильевича.

— А что, у вас других предметов нет? — спросила я. — Одна только композиция?

Сама я когда-то занятия композицией не слишком любила. Преподавательница наша была пожилая, толстая, от нее вечно пахло вареным луком.

«Лебедева! — вопила она. — Смотри на карандаш!»

Это пропорции она так прикидывала — по карандашу, отмечая на нем ногтем.

— Есть. Но этот самый интересный.

Да-да. Потому что ведет интересный Денис Васильевич. Только бы она не начала меня с ним, как они говорят, шипперить. Примерять на нас всякую романтику. Или уже начала?

— Ой, как пахнет вкусно! — закатила глаза Мика, забросив домой вещи, переодевшись и прибежав ужинать.

Я отрезала ей кусок скучающей в духовке индейки, полила яблочным соусом, положила запеченной картошки. Болтала она обычно быстрее, чем ела, но сейчас превзошла себя по обеим статьям. Трещала, возила по тарелке вилкой и поглядывала на часы.

Ну ясное дело — чтобы остаться подольше. Сережа написал, что едет, когда мы поднимались в лифте, и скоро должен был добраться.

Ну ты что, Соня, я же не доела. Сейчас доем и уйду. Как-то так.

Я бы не удивилась, если бы она попросила добавки, забыв и про вред еды после шести, и про неполезность картошки. Но не понадобилось. Домофон взорвался звонком, когда у нее на тарелке еще оставался кусок давно остывшей индейки и пара картошин. Мика заерзала за столом, а Пикс — на лежанке.

Разумеется, мы долго обнимались и целовались в прихожей, не обращая внимания ни на возню кота, ни на шебуршание на кухне. Если бы не Мика, еще неизвестно, во что все это перетекло бы. То есть как раз очень даже известно.

— Там Мика на кухне, — шепнула я Сереже на ухо. — Сейчас посмотрит на тебя и уйдет к себе.

Отцепившись от него не без сожаления, я вернулась на кухню. Мика, которая, разумеется, подглядывала, метнулась обратно за стол. Сережа по пути в ванную присел у лежанки. Теперь уже осторожно подглядывала я.

Сцена была более чем умилительной. Сережа гладил Пикса и что-то тихо ему говорил, а тот, зажмурившись, терся башкой о его руку. Не удержавшись, я прыснула, и Пикс, открыв голубой глаз, тут же сделал вид, что мне все померещилось. Так и заявил:

Не придумывай себе ничего, Сонька. Ничего не было. Это он меня гладил. А я ничего. Просто терпел.

Да-да, конечно! Терпел он! И как только терпелка не порвалась?

Сережа подмигнул мне и отправился мыть руки.

— Добрый вечер, — церемонным тоном отличницы поздоровалась Мика, когда он вошел. — Я Микаэла. Или просто Мика.

— Добрый, — кивнул Сережа. — Я Сергей Валентинович. Или просто Сергей.

Вряд ли он собирался ее троллить, но Мика, кажется, обиделась. Поджала губы и встала.

— Не буду вам мешать, — сказала так же церемонно и пошла в прихожую. — Всего хорошего.

— Что это было? — спросил Сережа, когда за ней закрылась дверь.

— Забей, — я достала тарелку и открыла духовку. — Она просто хотела на тебя посмотреть.

— И я ей просто не понравился, — он выделил голосом это слово. — Правда, Сонь, я не собирался ее дразнить. Как-то так получилось.

— Да я поняла. Неважно. Коту ты тоже сначала не понравился.

— И тебе тоже.

— Неправда! — возмутилась я. — Я же говорила, что понравился. Просто…

— Просто…

Нет, я честно пыталась сдержаться, но не смогла и расхохоталась. Вот бывает же, прицепится какое-то слово, и никак от него не отделаться. Как зараза.

Я уже поужинала с Микой, поэтому просто сидела и смотрела, как Сережа ест. Мне вообще нравилось его кормить. Хотелось угостить чем-нибудь повкуснее. Он рассказывал об отце, я — о Мике. И о том, что скоро очередной суд, где мне обещан «адекватный судья». И о том, что Лида с Валиком ждут нас в гости. Но все это было так… на поверхности.

Собрав тарелки, я варила кофе и чувствовала спиной Сережин взгляд, от которого внутри все дрожало. Следила за густеющей пенкой и улыбалась ей, а среди пузырьков прятался смайлик.

Его руки легли мне на плечи, губы коснулись шеи.

— Соня, как я по тебе соскучился… — Так тихо, чуть задыхаясь.

— И я по тебе!

Повернулась, и наши губы встретились. И тут же пена хлынула через край на плиту.

Хорошо хоть не в песке варила, промелькнуло бледно.

Что-то ехидное подкинул Пикс, но его никто не слушал. Дверь спальни захлопнулась, отгородив нас от всего мира. Мы раздевали друг друга так же торопливо, лихорадочно, как в самый первый раз.

— Как будто месяц не виделись, — прошептала я. — Или больше.

— Как будто больше. — Сережа сдернул с кровати покрывало.

Уже потом, когда я лежала в блаженной неге, положив голову ему на плечо и рисуя пальцем узоры на его животе, он сказал:

— А кстати, Сонь, я пряников привез. Ты не просила, но тебе тогда понравились.

— Спасибо! — мурлыкнула я.

И подумала: хорошо, что загадала. Теперь точно исполнится.

Глава 59

Утром Сережа уехал в клинику на сутки. Договорились, что в субботу он поедет домой отсыпаться, а вечером съездим к Лиде с Валиком. Мику я решила с собой не брать. Ничего, посидит дома. Разрешу ей смотреть дорамы на моем компе. Поставив, разумеется, замок на 18+. Заодно за Пиксом присмотрит, не надо будет в переноску сажать.

Художки у Мики по пятницам не было, но гулять она не отпросилась. Сказала, что нет настроения. Да и вообще пришла какая-то кислая. Неужели так на Серегу обиделась? Или в школе проблемы? Допрашивать не стала. Захочет — расскажет. А не захочет… Ну тогда посмотрим.

Игорь Ильич вечером приехал с Клаусом. Мика оживилась, строила глазки и трещала, как сорока. Особенно про своего австрийского папашу. Хорошо, что Эльвира меня предупредила, а то я была бы