По праву крови - Ксения Родионова

— Сколько дней я пробыла здесь?

Ужасно хотелось пить, я осматривалась в поисках графина или стакана с водой.

— Пять дней. Мы уже начали беспокоиться, — без ноты того самого беспокойства довольно заявила она.

— Ты-то и беспокоиться? Верится с трудом. А чего это генерал решил от меня избавиться?

Моррет сложила газету и швырнула её на подоконник, поднялась со стула и потянулась, взъерошив короткие ржавые волосы.

— А мне почём знать? Дела руководства — это дела руководства. Мы лишь исполняем приказы. Но знай, принцесса, если у Дирака на тебя зуб, это херовый расклад. Наихеровейший. Он ничего не делает просто так.

— Обычный день в инквизиции, да?

— Ну, типа того, — она хохотнула и кивнула. — Ладно, пойду позову милашку-медичку. Скажу ей, чтобы выдыхала. А то им тут из-за твой отключки будто всем колы в жопы повтыкали. Ходят с таким видом, что мой дед с геморроем.

Меня продержали под наблюдением ещё три дня, прежде чем отпустить на поруки Кирону. Никто не расспрашивал о том, что произошло в экстракторе, что было странно, учитывая, какими дотошными они были ранее.

Новым пристанищем стала крошечная комната в казармах на территории крепости. Массивное, протяжённое строение из красного кирпича, тёмного от времени и непогод. Кирпич этот клали на совесть, швы были выведены тщательно и ровно, но без излишеств. Фасад строг и аскетичен: ритмичный рисунок из высоких окон с лучковыми перемычками, похожих на бойницы. Из украшений — лишь скромный карниз из того же кирпича и ряд слепых арочек под крышей.

Это здание не стремилось быть красивым, оно несло исключительную функциональность, вросло в землю своим фундаментом, а стенами, толщиной в три кирпича, будто бросало вызов и стуже, и времени.

Спальные блоки вмещали стройные ряды металлических коек для рядовых инквизиторов. Офицерский корпус располагался в соседнем, менее внушительном здании. Меня же разместили в крыле с отдельными комнатами для немногочисленного женского состава.

— Моя новая тюрьма?

Я указала на запирающий круг на двери, Кирон оценивающе оглядел комнату.

— Здесь почти так же уютно, как в офицерских квартирах, так что тебе грех жаловаться.

— Ага, вот только ключи мне не доверяют.

— Можно подумать, тебе есть куда отправиться.

— Ой-ёй! Жёстоко стелешь.

Комната действительно оказалась удобнее больничной палаты и уж точно лучше камеры заключения, даже полка с парочкой книг имелась, наверняка исключительно одобренных цензорами инквизиции.

— В каком же статусе я пребываю?

Он рассеянно провёл пальцем по косяку двери, будто проверяя пыль.

— Статусе ценного, но опасного актива. Дирак рвётся превратить тебя в горстку камней, Гловер предпочёл бы, чтобы ты тихо гнила в камере, а я доказал, что твоя живая ценность превышает мёртвую. Пока что. Так что твой статус — «экспериментальный образец под моим личным надзором». Не благодари.

— Не благодарю. Значит, я сменила казённую темницу на казённую комнату, а следователей — на одного надзирателя. Прогресс налицо.

— Не недооценивай этот прогресс, Демаре. В камере тебя ждал только экстрактор. Здесь у тебя есть шанс.

— Шанс на что? Стать твоим ручным зверьком?

Кирон медлил с ответом.

— Эта связь, — он невольно коснулся плеча, — даёт больше энергии, чем я мог представить. Дирак боится этого и попытается уничтожить. Я предлагаю тебе не просто выжить. Я предлагаю тебе научиться этим управлять и отомстить.

— С чего бы мне мстить кому-то?

Кирон склонил голову, изучая меня:

— Не пытайся быть хорошей, здесь нет в этом смысла.

— При чём здесь это?

— Разве ты не злишься?

— Злость не вызывает у меня желания мстить. Я хочу просто уйти отсюда.

— Такой опции у тебя нет, — он с наигранной приветливостью развёл руками. — Ладно, святоша, располагайся поудобнее. С завтрашнего дня будешь привыкать к режиму.

— Чего?

— Режиму дня служащих.

Кирон уже был в дверях, когда я наконец выпустила вопрос, который бился в моей голове с момента пробуждения:

— Что там было?

— Где?

Плечи напряглись, хотя выражение лица оставалось лениво-скучающим.

— По ту сторону, за завесой?

— По ту сторону? — из его глаз исчезла насмешка, привычная маска контроля сползла, а под не — что-то голое, выжженное дотла. — Ничего. И всё. Абсолютная пустота, которая хочет стать всем. Она… голодная.

Он сделал паузу, словно прислушиваясь к эху ужаса внутри себя, затем резко дёрнул головой, сбрасывая с себя это воспоминание, рабочая маска капитана вернулась на место.

— И после такого ты не боишься использовать силу? — удивлялась я.

Стоило мне направить мысли к источнику, как образ пугающего кричащего дерева вспыхивал перед внутренним взором.

— Если это даст мне преимущества, плевать на страшилки во тьме, — фальшивая легкость не скрывала его трепет перед тем, что встретило его за гранью.

Он щёлкнул пальцами, между ними запрыгала белая искра, которой он зажег лампу на столе в углу комнаты. Ни кругов, ни камня для этого не потребовалось.

— Выспись. Завтра начнётся твоя новая, невероятно скучная жизнь.

Подъём ещё до рассвета и душ, а после — физическая нагрузка. Моррет принесла мне стопку форменной одежды по размеру, без опознавательных знаков, и погнала на мороз разминаться и делать пока простые упражнения.

— Я не собираюсь, как солдат, бегать по плацу и прыгать через препятствия.

Моррет громко рассмеялась.

— Принцесса, дай бог, ты хоть пару десятков метров пробежишь с твой-то подготовкой! Не то что прыгать куда-то. Давай-давай, шевели жопой, тебе нужно кровь разогнать.

Облачка пара вырывались из её тонкого рта, пока она с легкостью подпрыгивала на месте, разогреваясь. Моё же тело отзывалось нехотя, будто налитое свинцом.

Уже после десять минут несложных, но активных движений я выдохлась — похоже, прошедшие недели инквизиторских манипуляций оставили неизгладимый след на моём здоровье. Несмотря на обилие сальных шуток по поводу моей немощи, Моррет с пониманием относилась к этому и не стала слишком сильно загонять с первого дня. Она вернула меня в комнату, куда через несколько минут принесли завтрак. От запаха каши и мяса меня немного подташнивало, но я заставила себя съесть большую часть.

До самого вечера меня оставили в покое, лишь принесли обед в положенное время. Я ходила из угла в угол, прогоняя мысли о Кайдене и сущности, попеременно сражавшиеся за возможность изводить