О пепле и стали - Элиза Рейн

— Харальд, он говорит правду, — слова Вальдис полны тяжелого принятия, и рев у меня в ушах становится чуть тише.

Харальд таращится на нее.

— Этого не может быть! Почему мы верим проклятому, поехавшему убийце, а не Эрику?

Лицо Вальдис искажается от грусти.

— Я видела здесь ту Снежную Великаншу, которую мы убили в прошлый раз. Это невозможно, если только невероятно могущественный целитель не вытащил ее с порога смерти.

Харальд качает головой.

— Нет, Эрик мой лучший друг. Я в это не верю.

— Это Исхильд, — говорю им. — Эта Снежная Великанша — Исхильд.

Они оба резко поворачиваются ко мне.

— Исхильд погибла в бою несколько столетий назад, — говорит Вальдис. — Брунгильда… — она снова смотрит на ее тело с невыносимой грустью. — Брунгильда была безутешна много лет.

— Эрик любил ее, — шепчет Харальд. — Он всегда верил, что сможет отбить ее у Брунгильды.

— Ну, ему это удалось. Я понятия не имею, как, но она выжила и стала Снежной Великаншей.

Мгновение длится тишина, потом Харальд ругается.

— И что во имя Одина нам теперь делать?

— Позвать Сигрун, — говорит Вальдис.

— Мы должны найти Мадивию, — говорю я.

— Почему он ее забрал?

— Он сказал, что у нее есть что-то, что ему нужно, — мои мысли ускоряются, когда я вспоминаю, что у нее за спиной была сумка. Она пришла с ней в темницу.

Она была в Сокровищнице!

Должно быть, она нашла остальные названия кораблей, и поэтому спускалась вниз.

— Блядь!

От моего полного злости вопля Вальдис делает шаг назад.

— Мадивия смогла раздобыть несколько самых опасных вещей, что есть в Фезерблейде, потому что сумела войти в Сокровищницу Сказителей, — быстро объясняю ситуацию. — Я не знаю точно, что она оттуда взяла, но их спрятали там не просто так. Мы должны остановить Эрика.

Теперь страх несется по моим венам. Если то, что ему нужно, в той сумке, у него нет причин оставлять Мадди в живых.

Харальд рычит, но Вальдис смотрит на меня.

— Что еще за Сокровищница? О чем ты вообще говоришь?

— Нет времени объяснять! — кричу я. — Эрик забрал ее вместе с сумкой артефактов, мы должны их найти!

— Нам нужна Сигрун, — говорит Вальдис, качая головой.

Прежде чем я успеваю ее остановить, она взмывает ввысь, рассекая черными крыльями дым.

Харальд смотрит на меня, но, когда он переводит взгляд на тело Брунгильды, его лицо морщится от боли и горечи предательства.

Еще до того, как кто-то из нас успевает заговорить, со стороны Великого Чертога раздается нечеловеческий рев. Между нами пролетает огненный шар, так близко, что даже моя проклятая кожа чувствует его жар.

Глаза Харальда мгновенно затапливает черным, ярость берсерка изменяет черты его лица.

— Я в одиночку избавлю Фезерблейд от этих Снежных паразитов! — в его голосе слышится низкое рычание медведя. Он взлетает, и огромные крылья несут его к кораблям.

Едкое, полное разочарования рычание срывается с моих губ. Я теряю драгоценное время, мои союзники заняты собственными битвами, пока Мадивия…

— Помогите.

Я оборачиваюсь на звук надтреснутого шепота. Девушка тяжело опирается на дверной проем Крыла Змеи. Ее кожа окрашена в серо-зеленый оттенок стоячей воды, и под ней пульсируют ярко-красные вены. Из ее пальцев торчат черные когти, а глаза приобрели цвет свежей крови.

— Пожалуйста, помогите мне, — вскрикивает она.

Это Сарра, лучшая подруга Мадивии.

ГЛАВА 42

МАДДИ

Я во все глаза таращусь на Эрика, Ингу, ее огненную медведицу, мою мать и Фрейдис.

Сердце грохочет, голова кружится, но я должна собраться с мыслями.

Должна понять, что происходит.

Усилием воли заставляю себя не посмотреть на Фрейдис, потому что это прямой путь к потере контроля. Она стоит, выпрямившись, рядом с матерью, и, хотя внутри у меня ревет и бушует пламя, мое сердце все равно разбивается.

Моя собственная семья встала на сторону Снежных Великанов. На сторону Стража Одина, разрушавшего Фезерблейд изнутри. Как это вообще возможно?

— Где мой супруг? — спрашивает мать.

Так все из-за этого?

— Я не понимаю, в чем дело, — говорю и слова срываются с губ какой-то неуверенной кашей.

— Это потому, что ты тупая, — отвечает она.

Сглатываю. Родители всегда были со мной вежливы. Пренебрежительны, но вежливы.

Сейчас, после разговора с отцом и вот этого, начинаю понимать, каким это было притворством.

Мать шумно выдыхает. Одетая в невероятно красивое платье, поблескивающее в холодном свете, она проходит вперед и усаживается на один из стульев, который украшен чуть сильнее, чем остальные. Это своего рода трон.

— Тупая, но куда лучше владеешь магией, чем я могла себе представить, — она выразительно смотрит через мое плечо, на Торви, прежде чем перевести взгляд на Эрика. — Ты точно уверен, что мы не можем подавить ее магию?

— Я пробовал обычные приемы, — тихо говорит он. — Для Валькирий это совершенно новая магия, и такого никто не ожидал. И это касается не только ее, но и всех новобранцев в Фезерблейде. У них у всех появился этот новый вид валь-тивар.

Огонь внутри меня так и ревет. Боль в щеке уже прошла, и я почти жалею об этом, потому что могла бы использовать ее, чтобы выжать еще больше ярости в зияющую в животе пустоту.

Думаю о Каине и о том, как он умудряется удерживать эту злость едва тлеющей на поверхности. Так, чтобы все его боялись, но он не терял контроль. Я должна сделать то же самое. Должна сдерживаться. Должна удерживать контроль.

— Где твой отец? — снова спрашивает мать.

— Я не скажу, пока ты не объяснишь, что тебе от меня надо.

— Ты всегда была наглым ребенком, — отвечает она, потом пожимает плечами. — Мне нужна тиара.

— Тиара? — переспрашиваю я.

— Да, Судьбы великие, ты совсем идиотка? Ти-а-ра, — она произносит это медленно, будто я и правда слишком глупая, чтобы ее понять, только теперь я такой себя и чувствую.

Она имеет в виду тиару Скади? Ту, которую мы с сестрой все пытались починить?

Я не могу не посмотреть на Фрейдис, но она решительно не смотрит на меня. Проследив за моим взглядом, мать ударяет ладонями по подлокотникам стула.

— Мадивия, прекращай. Фрейдис уже рассказала нам, что ты забрала ее с собой, когда отправилась в Фезерблейд.

Открываю рот, чтобы возразить, но кое-что меня останавливает.

И снова смотрю на Фрейдис. Я ничего не брала с собой в Фезерблейд, но родители этого точно не знали, у меня мог быть карман под платьем или что-то еще. Но Фрейдис точно это знала.

Почему она