О пепле и стали - Элиза Рейн

Я хмурюсь на Каина, призываю небольшую снежную бурю у себя над головой и поворачиваюсь к своей медведице.

— Будь здесь и, если надо, разорви его на куски. Я вернусь через пару минут.

Торви рычит.

— Я уничтожу чудовище и всю его породу! Разорву их на куски и попирую на их останках! Я…

Я оставляю ее вместе со страшными боевыми клятвами и мчусь в Крыло Медведя. Подумав, стоит ли мне оставить там сумку с трофеями, я замедляюсь. Оставить без самые ценные и сокрытые в Фезерблейде вещи во время нападения кажется не лучшей идеей.

Надо было оставить их в Сокровищнице. Она была самым безопасным местом. Но я этого не сделала, так что ответственность за них лежит на мне.

Трачу несколько мгновений, чтобы как следует завязать сумку на три узла и накрепко привязать ее к спине. Затем, забрав щит и прихватив из тренировочного зала лук, бегу обратно на улицу.

Страх во мне уже стал поменьше. Сказались долгие недели тренировок, и я с удивлением понимаю, что жажду проверить знания на реальном враге.

Выбравшись наружу, я замираю.

Торви стоит на груди Снежного Великана, который подбирался к нам, и, как и обещала, изо всех сил пытается оторвать обвисшую руку от его крупного, неподвижного тела. Грудь Каина забрызгана кровью, но он в порядке. Его волк скалится позади.

— Хочешь сражаться? — спрашивает он.

Я киваю, и Торви ревет.

— Сюда!

Каин бежит по главной лестнице в сторону Крыла Змеи, и я вижу, как вслед за ним летят обломки дерева. Торви мчится следом, легко поспевая за ним. Раз уж я так не могу, то замедляю темп, покрывая льдом все места возгораний, какие вижу по пути. Слышу звуки битвы в отдалении, но рядом с нами никого. Должно быть, сражения происходят на границах Фезерблейда.

Поскольку Фезерблейд целиком построен из дерева, огонь становится эффективным оружием. Я успешно гашу пламя, тратя на это магию и время, и потому добираюсь до Крыла Змеи гораздо позже остальных. Небольшая огненная сфера пролетает передо мной и врезается в украшенный арочный вход. Раздается хлопок, и дерево разгорается. Я быстро оборачиваюсь и вижу темные лодки на воде, стоящие так далеко, что я едва их вижу. Они оттуда запускают огненные шары?

Тянусь к источнику воды и запускаю мокрым снегом в проход, мгновенно гася расцветающее пламя.

Шум позади заставляет меня обернуться, и от ужаса у меня открывается рот.

Из воды вылезает Снежная Великанша, круша ограждения еще беспечнее, чем Торви.

Но меня напугал не сам факт того, что здесь Великан.

А то, что я ее узнала.

Она выпрямляется, возвышаясь над Крылом Змеи, и у меня нет и тени сомнения в том, что это ее я видела лежащей замертво на ступенях после прошлого нападения.

Но это невозможно. Она была мертва, я сама это видела. Может, многие Великаны выглядят точно так же?

Ее взгляд останавливается на мне, и я перестаю раздумывать, жажда спасения берет верх.

— Торви! — кричу я, поднимая лук.

Снег сыпется у меня над головой, и я могу попеременно ударять льдом и стрелами, но не знаю, причинит ли ей это хоть какой-то вред. Она выглядит так, будто состоит изо льда, ее голубая кожа сияет точно так же, как моя, когда покрывается наледью.

— Маленькая ледяная фейри, — говорит она, и у меня перехватывает дыхание.

Ее голос прекрасен. Так же, как я раньше думала о ее красоте, он прекрасен в ужасающем смысле.

— Как ты сюда пробралась? — кричу я, пытаясь извлечь пользу из того, что она говорит со мной.

Она улыбается и отводит от меня взгляд. Каин и Торви резко останавливаются рядом со мной. Боковым зрением я вижу еще какое-то движение и уверена, что где-то вдалеке слышно биение крыльев.

— Меня впустил возлюбленный, — мурлычет она, снова глядя на меня.

Мои брови взлетают вверх. Возлюбленный?

— Кто?

Она лишь улыбается.

— Ты была мертва. Я видела.

— Внешность бывает обманчива.

Страшная, жуткая мысль проползает в мою голову и устраивается там, отравляя остальные.

Должно быть, она притворялась мертвой.

Но это не так. Я уверена. Я видела ее рану. Видела ее безжизненные глаза. И если она не умерла на самом деле, как она потом ускользнула из Фезерблейда и Валькирий? Есть лишь один фейри, способный вернуть кого-то из-за завесы смерти. Но он бы не… Я доверяю ему. Все здесь ему доверяют. Это бессмыслица.

Они подозревали, что Великанам помог кто-то изнутри. И были правы.

Позади раздается мужской голос, и мой живот болезненно скручивается.

— Любовь моя. Как же долго тебя не было.

Я оборачиваюсь, уже зная, что увижу.

Из Крыла Змеи выходит Эрик, лучезарно улыбаясь Снежной Великанше.

ГЛАВА 39

МАДДИ

— Нет, — я качаю головой, чтобы мысли прояснились. — Нет, это не можете быть вы.

Неверящим взглядом смотрю на фейри Двора Земли, который мягко улыбается в ответ.

— Почему нет? Из-за того, что я — Эрик Добрый? — его улыбка становится грустной. — Если бы ко мне проявили хотя бы половину той доброты, которой я заслуживал, ничего из этого бы не случилось!

— Зачем? — рычит Каин. — Зачем разрушать Фезерблейд?

Среди сотни вопросов, роящихся у меня в голове, этот один из самых главных. Что даст Эрику разрушение школы, где обучают Валькирий?

Хотя, первым вопросом, который я задала, был бы о том, как, во имя Одина, Эрик умудрился влюбиться в Снежную Великаншу.

— Я не собираюсь разрушать Фезерблейд, проклятый ты долбаный придурок, — бросает он Каину.

Видеть и слышать то, как он говорит в такой манере, кажется для меня слишком сложным. Он — добросердечный Страж Одина, исцеляющий остальных, поддерживающих всех, проявляющий терпение там, где остальные идут напролом.

— Тогда какого хера происходит? — кричит Каин, показывая на струящийся вокруг нас дым и огненные шары, все еще летящие в здание со стороны темной реки.

— Это, жалкий бескрылый урод — отвлекающий маневр.

Взгляд Эрика возвращается ко мне.

Я замираю, но Торви реагирует быстро, появляясь сбоку от меня.

Эрик всегда проявлял ко мне интерес. Он не скрывал своей заинтересованности с самого начала.

— Я? — я прекрасно знаю, что надо мной нависает Снежная Великанша, но рядом Торви и Каин, так что не отрываю взгляда от Эрика.

— У тебя есть кое-что, что мне нужно.

Сумка у меня за спиной внезапно будто весит сотню фунтов.

Блядь! Надо было оставить Сокровищницу в покое!

В голове звучит голос сестры, упрекающий меня за излишнее любопытство. Я пытаюсь не дать эмоциям отразиться