Истинная: Вишневый Сад Попаданки - Инесса Голд

— А вы, должно быть, та самая «пустышка», — протянул он. — Леди Алисия. До меня доходили слухи о вашей... предприимчивости. Но я вижу, слухи преуменьшали. Пустышки не носят родовые медальоны и не светятся магией за версту.

Он сделал шаг ко мне, игнорируя Рэйвена.

— Кто вы такая на самом деле? И что это за... растение?

— Это Cerasus Crystallus, — ответила я, используя латынь (в этом мире это был язык древних заклинаний, и это произвело эффект). — Символ новой эпохи для Северного Предела. И я — его создатель.

Карл IV прищурился. Он был умным политиком. Он мгновенно сложил два и два. Марисса мертва. Орда разбита. Здесь появился источник колоссальной силы. И этот источник — женщина.

— Создатель, — повторил он. — Ценно. Очень ценно. Империя нуждается в таких талантах.

Он повернулся к Рэйвену, но говорил так, словно меня здесь уже не было, словно я была вещью, которую нужно перевезти.

— Рэйвен, я впечатлен. Ты сумел скрыть такой ресурс. Но теперь игры кончились. Твоя жена слишком опасна, чтобы оставлять её здесь, на границе, без присмотра. Она поедет с нами. В Академию.

У меня внутри все сжалось. Академия. Золотая клетка. Лаборатория, где меня разберут на части, чтобы понять, как работает мой дар.

— Мы предоставим ей лучшие условия, — продолжал Император, видя, как напрягся Рэйвен. — Кафедру. Титул. Она послужит Империи. А ты, мой мальчик... ты получишь то, что заслужил. Место в Совете. Пост Десницы. Ты вернешься в столицу триумфатором. Власть, Рэйвен. Настоящая власть.

Это был искусный ход. Карл бил в самую точку. Рэйвен всю жизнь стремился к признанию, к власти, к тому, чтобы доказать свою полезность. Ему предлагали вершину мира.

Я посмотрела на мужа. Его лицо было непроницаемым.

Он молчал секунду. Две.

— Власть, — повторил он тихо.

— Да, — кивнул Император, думая, что сделка совершена. — Собирайтесь. Мы выезжаем через час.

Рэйвен отпустил мою руку.

Мое сердце пропустило удар. Неужели? Неужели амбиции сильнее нашей связи?

Рэйвен сделал шаг вперед. Он поднял руки и медленно, демонстративно начал расстегивать манжеты своей простой, полотняной рубашки.

— Вы предлагаете мне место Десницы, сир? — спросил он громко.

— Да.

— Вы предлагаете мне вернуться в змеиный клубок столицы и смотреть, как мою жену превращают в подопытного кролика ради «блага Империи»?

Улыбка Императора застыла.

— Рэйвен, выбирай выражения.

— Я выбираю, — Рэйвен повернулся.

Он повернулся спиной к Императору. Спиной к самой могущественной фигуре в мире.

Он подошел ко мне.

И на глазах у всей гвардии, у всего двора, у своих солдат, застывших в изумлении, Великий Герцог Северных Пустошей, Черный Дракон, который не кланялся никому, опустился на одно колено.

Прямо в снег.

По толпе пронесся вздох. Это было неслыханно. Это было нарушением всех протоколов.

Рэйвен взял мои руки — те самые, на которых еще виднелись следы ожогов — и прижался к ним лбом.

— Я был слеп, Алисия, — его голос звучал глухо, но каждое слово падало в тишину, как камень. — Я искал силу в армиях и титулах. Я выгнал тебя, думая, что спасаю свой род от слабости. А на самом деле я выгонял свое сердце.

Он поднял голову. В его глазах сияла такая преданность, что мне стало трудно дышать.

— Прости меня. Не как Герцога. Как мужчину, который едва не совершил самую страшную ошибку в жизни.

Он поцеловал мою ладонь, прямо в центр, где билась жилка.

— Я отрекаюсь, — сказал он громко, чтобы слышал Император. — Я отрекаюсь от амбиций столицы. От места в Совете. От интриг. Мой меч, моя магия и моя жизнь отныне принадлежат только тебе. И этому Саду.

Он встал, не отпуская моей руки, и повернулся к Императору.

— Вы слышали, Ваше Величество. Моя жена никуда не поедет. Она — Хранительница Севера. И я — её страж. Если вы хотите забрать её — вам придется пройти через меня. И через весь мой гарнизон.

Это был бунт. Открытый, наглый бунт.

Император побагровел.

— Ты забываешься, дель Тор! — рявкнул он, стукнув тростью. — Ты клялся мне в верности! Гвардия!

Гвардейцы схватились за алебарды.

Но тут произошло то, чего Карл не ожидал.

За спиной Рэйвена раздался лязг металла.

Лейтенант Даррен выхватил меч. Но не для атаки. Он ударил клинком о щит и опустился на одно колено, глядя на меня.

— За Хозяйку! — крикнул он.

— За Хозяйку! — подхватил Брам.

— За Хозяйку! — взревел весь гарнизон.

Сотня суровых северных воинов, прошедших через ад ночной битвы, преклонила колени. Не перед Императором. Передо мной. Перед женщиной, которая поила их чаем и лечила их раны.

Даже Казимир, стоявший на крыльце, снял свой котелок-шлем и прижал его к груди.

Император огляделся. Он видел лица солдат. Он видел сияющее Дерево за моей спиной, ветви которого начали хищно удлиняться, чувствуя угрозу для своей создательницы. Он видел лед в глазах Рэйвена.

Карл IV не был глупцом. Он умел считать.

Попытка взять нас силой здесь, на нашей земле, закончится резней. И Империя потеряет Север навсегда. Барьер рухнет окончательно, и Орда сожрет столицу через неделю.

Лицо Императора разгладилось. Гнев сменился маской скучающего политика.

— Что ж... — произнес он, опуская трость. — Впечатляет. Похоже, Север действительно в надежных руках. Я... погорячился. Эмоции после дороги.

Он жестом остановил гвардейцев.

— Империя ценит верность, — солгал он гладко. — И если верность Герцога принадлежит его жене, а жена спасает мои границы... кто я такой, чтобы спорить с любовью?

Он натянуто улыбнулся мне.

— Я дарую вам, леди Алисия, официальный титул Хранительницы Границы. С полным правом управления землями и... налоговыми льготами на пять лет. В обмен на поставки ваших эликсиров для армии. Полагаю, это справедливая цена за вашу независимость?

Я посмотрела на Рэйвена. Он едва заметно кивнул.

— Это щедрое предложение, Ваше Величество, — сказала я, делая легкий, полный достоинства реверанс. — Мы принимаем его. Первая партия «Коктейля Храбрости» будет отправлена в столицу через неделю. По рыночной цене, разумеется.

Император хмыкнул. Кажется, моя наглость его даже позабавила.

— Разумеется. Рыночная цена. У вас хватка акулы, миледи. Далеко пойдете.

Он развернулся к своей карете.

— Мы уезжаем! Здесь слишком... ярко для моих старых глаз.

Кортеж разворачивался. Золото, бархат, перья — вся эта мишура уезжала прочь,