Мой проклятый Марс - Ксана М

Поэтому каждая его гонка – это гонка со смертью. Поэтому нет классической четверти мили свободного и гладкого асфальта. Нет танцовщиц на старте и перед финишем. Нет «договора» с дорожной полицией. НИЧЕГО нет. Есть только ты и дорога. И препятствия, которые тебе приходится преодолевать, чтобы просто не убиться.

Меня не должно здесь быть.

Эта мысль без остановки вертится в мозгу, потому что участием в долбаном заезде я наступил своей гордости на горло. Обещал себе ни за что и никогда не связываться с Ронни. Не вестись на его провокации и уговоры, но мудак Саймон все изменил.

Она изменила.

Выжимаю большую скорость, реагируя на то, как растут показатели на спидометре и как уменьшаются мои шансы на то, чтобы тупо выжить. Визор шлема уже давно поднят кверху, иначе дороги не разобрать. Ад. Гребаный ад. А как еще назвать эту гонку? И я бы ни за что не стал рисковать в каком-то ином случае, потому что никакие миллионы этого не стоят, но Она – да. Тереза стоит каждого из девяти кругов загробного мира. Она стоит безопасности, которую я выбью для нее и плевать, какой именно ценой.

Небо рвется от чертовых молний. Грохот заглушает рев двигателей и трезвые мысли в голове, а из-под колес во все стороны хлещет вода. Тот, кто впервые гоняет у Ронни, вряд ли доедет до конца. Кто-то сойдет с дистанции. Кто-то – вылетит за пределы трассы. Эпично. Очень, не спорю. И кровь так кайфово заполняет адреналин, что хочется еще, больше, быстрее. Но сегодняшний вечер, как пить дать, станет для кого-то последним.

Пролетаю мимо столкнувшихся впереди иномарок. С заносом вхожу в поворот. Задерживаю дыхание и вижу Сакса. Саламандру, если уважать позывные участников. А я не уважаю. Не этого конченого ублюдка. Сакс перемещается вправо, поворачивает голову и наши взгляды скрещиваются мощным ударом, словно между нами в ту же секунду ударяет молния. Одновременно обгоняем одну и ту же тачку, только с разных сторон. И, обогнав, равняемся, едва не сталкиваясь бочинами. Идем ноздря в ноздрю. Не сговариваясь, в одну секунду прибавляем, в одну сторону виляем и одни маневры совершаем. Деремся на трассе, а не кулаками. Это было его сраное условие, на кону которого – все. Потому что, если я выигрываю, урод и вся его недоделанная шайка навсегда оставляют Оз, Терезу и ее семью. Пропадают на хрен со всех наших радаров. Исчезают. Превращаются в пыль. И Ронни поклялся, что так и будет. Будет, знаю. Потому что каким бы расчетливым засранцем этот жадный до денег южанин ни был, свое слово он всегда держит.

Погода становится хуже. Ветер усиливается, дорогу сильнее размывает. Почти одновременно вылетаем на практически пустынную трассу – последний участок забега и, к нашему несчастью, самую его сложную часть. Потому что участок – грунтовый. А сцепка с грунтом и сцепка с асфальтом – не одно и то же. Особенно в такой дьявольский ливень. И особенно, когда ты не обкатывал трассу перед гонкой. Не готовился и не знаешь всех ее подводных камней. Я не знаю. Потому что уверен, Сакс знает каждый.

Сакс виляет в мою сторону, нарочно цепляя «Харлей». Мокро. Скользко. Опасно. А урод лишь увеличивает риски. Трасса и так превращается в одно сплошное месиво, но ведь с дополнительными опциями не так весело, правда? Он хочет меня добить. Понимает, что слабее физически, поэтому отказывается драться, но думает, что сильнее на скорости. Что быстрее, проворнее, хитрее. И что может сбросить меня с «коня» и выиграть гонку, тем самым убив двух зайцев одним ударом и ничего при этом не потеряв. Ни свою гордость, ни уважение в Стае, ни возможность отомстить мне и той, которую я люблю.

Уворачиваюсь от очередного несостоявшегося удара и резко выхожу на поворот, в который вписываюсь уже с трудом. Мельком замечаю, что еще с десяток райдеров остаются далеко позади. И лишь мы с Саймоном вырываемся вперед, соревнуясь исключительно друг с другом. У судьбы дерьмовое чувство юмора.

Уже через минуту впереди начинает виднеться финиш. По сути старт. Потому что мы объезжаем круг, большая часть которого – голая оживленная дорога, на которой нас с вероятностью 99,9 % засекают камеры.

Идем колесо в колесо. Черт, Сакс и правда хорош в скорости. Но у него нет того, что есть у меня – стратегия. Саймон слишком глуп. Его эмоции берут верх над разумом, когда он пытается вывести меня с дистанции, я же – сосредотачиваюсь на трассе. Замечаю каждую кочку, каждую возможность, каждый звук. Знаю, стоит лишь немного поднажать, и я вырвусь вперед, влечу в поворот и первым зайду за линию.

Саймон буксует и чуть отстает, а я пользуюсь шансом и сильнее вдавливаю газ. Все делаю, как нужно. Разгон. Поворот, не сбавляя скорости. Но в последнюю секунду наезжаю на грязную массу, окончательно размытую на дороге из-за ливня. Заднее колесо резко уводит в сторону, и я заваливаюсь на бок, не сумев удержать двухсоткилограммовую махину, которая, не жалея, тащит меня вперед.

Глава 30

Ри

Сердце останавливается, когда «Харлей» заносит, и Рид падает, проезжая на себе еще несколько метров. Болельщики ревут, начиная толпиться возле еще горячего мотоцикла, а я вырываюсь из рук Дейтона, что все это время утешали меня, удерживая от глупости, и срываюсь к Нему. Плевать, что еще не все участники добрались до финиша. Плевать, что у линии опасно. Бегу в самое пекло, потому что не могу больше оставаться в стороне. Он нужен мне. Я нужна ему. Это чертова аксиома, не требующая доказательств. И я со всем миром готова бороться, если придется. Если других вариантов быть с ним не останется.

– Макстон! – расталкиваю собравшихся в круг зевак, падаю рядом с Ридом на колени, а подоспевший как раз вовремя Дейтон отодвигает придавивший его байк.

– Я в порядке. Не впервой.

– Тебя по дороге протащило…

– Что ты здесь делаешь? – обрывает, видимо, понимая, что меня здесь быть не должно. Но только открываю рот, переводит взгляд на Метьюза. – Какого хрена, Дейт?

– Забавно, но я хотел спросить тебя о том же, – злится, но руку протягивает, помогая другу подняться. – Ронни. Гонка. Серьезно?

– Мне нужно было разобраться.

– Другого способа не нашел?

– Другого способа не было.

– Тебе нужно в больницу, – прерываю эту бесполезную перепалку, потому что понимаю, что бестолку искать правых и виноватых, их попросту нет. У нас с Дейтом одно мнение, у него – другое. Кричать, злиться, ругаться – какой сейчас в этом смысл? Что это даст? Ничего не докажем друг другу, только поругаемся. А я не хочу.