Синие бабочки - Джек Тодд

– Ее нашли, – продолжает она, не замечая моего напряжения. – В нескольких сотнях миль от академии. С бабочками!

Восторг в голосе однокурсницы сводит меня с ума, уголки губ подрагивают в попытках изобразить нервную улыбку. Почему я так переживаю? Ведь и так знала, что с ней случилось, я же не круглая дура. Джессика получила по заслугам, вот и все. И ее будут считать такой же жертвой Коллекционера, как и остальных студенток, пусть у нее и не темные волосы.

И не мое это дело!

Но в глубине души я прекрасно знаю – мое. Не хочу, чтобы Рида упекли за решетку после всего, что он для меня сделал. После всего, что между нами произошло. Потому что… Потому что… Потому что ты дура, Ванда, и привязалась к сумасшедшему сталкеру, готовому убить ради тебя. Влюбилась в него. Боже, ненормально, что мысль об этом греет мне сердце. Ненормально, что я вообще размышляю о Риде в таком ключе.

– Никогда не думала, что Коллекционер доберется и до нашей академии. Вот тебе и поездочка на свидание, – болтает Кейт шепотом, и ей все равно, что я давно не прислушиваюсь. – Ну прямо как десять лет назад. Хотя тогда, вроде бы, девчонку убили прямо на территории академии.

– Что? – Я отрываю взгляд от незаконченного чертежа и наконец обращаю его к однокурснице.

– Ты не в курсе? – Она оборачивается по сторонам и склоняется ко мне, чтобы нас точно не было видно за спинами сидящих впереди парней. – Девчонку, кажется, ее звали Хелена Браун, нашли тогда в нашем парке. Убийцу так и не поймали, зато усилили охрану и разорились на камеры. Но Купер это все равно не спасло. В библиотеке даже подшивка из академической газеты тех лет осталась, глянь. Я только из-за этого дела сюда и поступила, а папа хотел, чтобы я поехала в Англию.

Я в курсе: об этом деле мне рассказывала Микаэла, но Микаэла может часами говорить о чем угодно или пересказывать последние сплетни, я далеко не всегда к ней прислушиваюсь. Да и нет у меня такого абсурдного увлечения серийными убийцами, как у Кейт. Мое, к сожалению, в десять раз более абсурдное. Жизнь была бы гораздо легче, если бы я просто с упоением смотрела ролики о старых делах и читала новости о девушках, которых нашли в пустоши с полным ртом синих бабочек.

К черту чертеж. Положив руки на стол перед собой, я опускаю на них голову и тяжело вздыхаю. Не спасает ни монотонная речь профессора Мартина, ни болтовня Кейт над уходом: мысли вновь смыкаются на Риде. Сколько, кстати, ему было десять лет назад? Девятнадцать, как мне сейчас?

И вся аудитория на мгновение меркнет: перед глазами вырастает темный парк на территории академии, стройные ряды плакучих ив с густыми кронами и одинокая фигура еще совсем молодого Рида, окутанная легким туманом. А если он уже тогда был не в себе? Нет, хватит! Я даже не в курсе, в Белморе ли он учился. Имя у него шотландское, может, и приехал откуда-то оттуда.

Но мысль неустанно зудит на подкорке, не дает сосредоточиться ни на чем другом. Куда уж там какому-то чертежу здания.

«Где ты учился?»

Сообщение я отправляю быстро, не успев даже подумать. Лучше бы спросила у него, что случилось с Джессикой, но такие вопросы наверняка не стоит отправлять даже через мессенджер, где вместо имени Рида значится безликое «Он».

«Любопытство сгубило кошку, моя милая муза».

«Тебе так сложно сказать?»

«Не отвлекайся на занятиях, не то профессор Мартин разочаруется в тебе. А он так хорошо отзывался о твоем таланте… Как жаль, что о твоих настоящих талантах он ровным счетом ничего не знает».

Мне дорого стоит не бросить телефон на стол. Пошел ты знаешь куда, Рид Эллиот? Но новое сообщение я уже не набираю. Со злостью хватаюсь за карандаш и небрежно заканчиваю чертеж, потому что лекция неизменно подходит к концу. Пусть профессор Мартин хоть десять раз разочаруется во мне и моих работах, у меня есть проблемы поважнее начертательной геометрии.

Глава 8. Твой маленький секрет

Муза

Вечером пятницы в библиотеке пустовато: студентов почти нет, только миссис Такер лениво переворачивает страницы детектива, сидя за ближайшим ко входным дверям столом. Свет немного приглушен, но над моим креслом лампа горит ярко, освещая и пожелтевшие от времени страницы газет, и мои бледные пальцы.

Я так и не сумела выкинуть из головы рассказ Кейт о погибшей в академии девушке. Когда Микаэла отстраненно рассуждала о ее смерти, полагая, что только из-за этого вокруг академии и орудует серийный убийца, я не задумывалась, насколько странным был тот случай. В паре статей, которые я с трудом отыскала в библиотеке, говорится, что Хелена Браун была старостой академии и училась на последнем курсе. Прямо как пропавшая недавно Джессика.

Ох, Ванда, называй вещи своими именами – Джессика умерла, а не пропала. И уже завтра на пороге Белмора покажутся офицеры полиции, может быть, тебя допросят в числе подозреваемых. Думаешь, ваш конфликт останется незамеченным? Да тот же Генри сдаст тебя за милую душу, ему только повод дай.

И голос совести, каким бы ни был занудным, прав. Только вот что бы ни болтал Генри, в последние несколько дней я безвылазно лежала в медицинском кабинете под присмотром медсестры. Мне уж точно не хватило бы времени выбраться из академии, прикончить Джессику и вернуться.

Да и к черту Джессику, я пришла прочесть о Хелене Браун.

Разложив газету на невысоком журнальном столике перед креслом, я вновь пробегаюсь по тексту: убийство не раскрыли, хотя в те годы подключали не только полицию штата, но и ФБР. Но ведь Хелену нашли прямо на территории академии, это здорово сужает круг подозреваемых: либо это был кто-то из студентов, либо кто-то из преподавателей. Но я поспорить готова, что в прошлом полиция никого не нашла только из-за денег. Убийца Хелены мог оказаться таким же любителем дружить с ректором, например.

Сколько студентов, интересно, поступает в академию Белмор по гранту? Сомневаюсь, что профессора рекомендуют черт знает кого направо и налево, Рид в этом плане скорее исключение из правил. И порекомендовал он меня вовсе не из альтруизма и даже не ради того, чтобы обеспечить мне безбедную жизнь или подарить отличное образование. Он сделал это только