Навсегда моя - Инна Инфинити

Я смотрю все ее фильмы. От того, насколько достоверно она играет чувства и эмоции, мурашки по коже бегут. У нее такие разные роли. То Элла играет кротких тихих девушек, то стервозных и бойких, то слабых, то сильных. И каждая роль удается ей на все сто. Она - талант.

Иногда я удивляюсь тому, как сильно Элла меня любит. Мне кажется, я не заслуживаю ее любви. Она блистает на красных дорожках, у нее толпы поклонников, а я сижу в тюрьме за массу убийств, которые совершил. Более странную пару, чем мы, сложно найти. Но тем не менее Элла со мной. Каждый день говорит, что любит меня и ждет.

Я постоянно на связи со своим адвокатом. Близятся семь лет моего заключения, я отсидел почти две трети срока, а значит, могу подать на УДО. Даже не хочу строить никаких иллюзий и надежд. За столько лет в тюрьме я насмотрелся на массу случаев, когда людям отказывали в УДО по каким-то странным причинам. Казалось бы, сидел примерно, взысканий не имел, раскаялся, исправился, а по УДО все равно не выпустили.

Адвокат готовит все необходимые бумаги, администрация тюрьмы пишет мне хорошее заключение, и документы отправляются в суд. Теперь только ждать, надеяться и молиться. Я не говорю Элле о том, что подал на УДО. Не хочу, чтобы она зря надеялась. А то вдруг откажут, она сильно расстроится. Элла стала слишком часто плакать. Гораздо чаще, чем в начале моего срока.

Но неожиданно мне приходит положительный ответ. Суд удовлетворил мое ходатайство об условно-досрочном освобождении. Я сразу звоню Элле, у нее идут съемки, но она берет трубку. Я сообщаю ей новость и слышу, как она визжит и скачет от радости. А следом начинает снова рыдать. Только теперь уже от счастья.

Теперь только так. Теперь все слёзы только от счастья.

Я и сам поверить не могу. Все кажется, что это сон. Вот-вот проснусь, и выяснится, что никакого УДО нет.

Но это не сон. Это правда. Меня выпускают после семи лет заключения. Я собираю вещи, оформляю необходимые документы, прощаюсь с сотрудниками тюрьмы и зеками, с которыми успел подружиться, и подхожу к высоким серым металлическим воротам.

Я выходил через эти ворота много раз, когда каждые два месяца меня отпускали на длинные свидания с Эллой на пять дней. Но сейчас у меня совсем другие ощущения. Больше мне не нужно сюда возвращаться, больше мне не нужно будет прощаться с моей семьей и ждать два месяца следующего свидания. Теперь все будет по-другому. Теперь будет по-настоящему новая жизнь.

Металлические ворота с шумом открываются. Машина Эллы припаркована прямо перед ними. Она вылезает с водительского сиденья, Оскар с пассажирского заднего. Я смотрю на них несколько секунд.

Семь лет прошло.

Элле тридцать четыре года, Оскару почти одиннадцать.

Я делаю шаг за ворота, потом следующий. Элла и Оскар срываются с мест и бегут ко мне. Через несколько секунд они в моих объятиях. Мы плачем и смеемся.

Теперь всё плохое позади. А впереди у нас лучшая жизнь, в которой мы будем наслаждаться каждым днем. Больше нам ничего не угрожает.

Эпилог

Элла

«Возможно, через несколько лет, когда мы станем другими людьми, мы будем созданы друг для друга».

Я часто вспоминаю эту фразу, случайно прочитанную где-то в соцсети в день, когда Севастьян позвонил в дверь моей квартиры и с порога заявил, что хочется общаться с Оскаром. Тем утром эта фраза показалась мне слишком ванильной и наивной. Я была уверена, что люди не меняются.

Но глядя на спящего Севу рядом со мной в кровати, убеждаюсь, что человек может измениться. Если сам очень сильно этого захочет. Если приложит усилия. Чем-то пожертвует. Оборвет связи с прошлым. Сожжет мосты. Переродится, словно птица Феникс.

Только по-настоящему сильные люди способны измениться. Я счастлива любить такого.

Я склоняюсь над спящим Севой, едва ощутимо веду носом по его колючей щеке и целую в висок.

- Я люблю тебя, - шепчу на ухо, но он не слышит.

Выскальзываю из кровати, накидываю на плечи шелковый халатик и направляюсь на кухню. Оскар уже ушел в школу, мы с Севой дома вдвоем. У меня перерыв в съемках, Сева тоже пока ничем не занимается, так что у нас почти медовый месяц. Он вышел из тюрьмы две недели назад, и все это время мы не отлипаем друг от друга.

Я разбиваю на сковородку несколько яиц, кидаю бекон, завариваю себе кофе и, держа в руках кружку, подхожу к окну. На улице апрель, в небе стало больше солнца, а на тротуарах меньше грязи. Люди под окнами бегут куда-то по своим делам. А я наслаждаюсь тем, что мне никуда не надо. Что я дома, пью кофе, а в комнате за стенкой спит мужчина всей моей жизни.

Как только по квартире разносятся запахи яичницы с беконом, просыпается Сева. Он заходит на кухню в одних спортивных штанах. Это странно, но за семь лет в тюрьме его тело стало еще спортивнее. Сева говорил, что там было гораздо больше времени для занятий спортом, чем когда он работал министром и губернатором.

- Доброе утро, любимая.

Я ставлю кружку кофе на подоконник и отвечаю на поцелуй Севастьяна. Прижимаюсь к его крепкому теплому торсу, отпускаю губы и вдыхаю запах кожи на груди. Боже мой, я не могу поверить, что теперь мы можем быть вместе каждый день. Что больше никто не заберет у меня Севу. Что впереди у нас долгие годы счастливой жизни.

Сева ведет руками по моей спине. Доходит до ягодиц и проскальзывает под шелковый халат. Под ним на мне одни тонкие стринги. Севастьян разворачивает меня к кухонному столу и усаживает на него. Я только успеваю выключить яичницу на плите, прежде чем мы начинаем заниматься любовью.

Мы очень много занимаемся сексом. Несколько раз днем, пока Оскар в школе, а потом еще всю ночь. Нам не надоедает и мы не устаем. Наоборот нам мало. Мы не можем насытиться друг другом.

Сева входит в меня быстрыми ритмичными толчками. Наши губы, руки, тела слились воедино. Мы одно неразрывное целое. Два пазла, идеально подошедших друг другу.

Оргазм накрывает нас мощной вспышкой. Время останавливается, жизнь замирает. По телу проходят волны наслаждения. Судорожно глотая воздух, Сева выходит из меня. Между ног сразу растекается теплая жидкость.

Мы не предохраняемся. И Сева каждый