Навсегда моя - Инна Инфинити

- Ты еще общался с адвокатом Севы? Что он говорил? Какой прогноз?

- Вроде бы все идет неплохо. Как мы и рассчитывали, Новосельцевыми заниматься не стали. Итальянская полиция прислала ответ, что не обнаружила у них признаков насильственной смерти. Ну а по первым преступлениям Севы истек срок давности. Так что судят только за освобождение тебя из заложников. Сева признался, раскаялся, заключил сделку со следствием.

- Думаешь, будет десять лет?

Мне каждый раз дурно, когда я думаю об этой цифре.

- Я верю, что не больше.

Отворачиваюсь к окну и опускаюсь лбом на стекло. Москву замело снегом. Весь город украшен к Новому году. Но у меня праздничного настроения совсем нет. Севе вынесут приговор в январе сразу после праздников.

В последний рабочий день этого года я решаюсь и иду навестить Севу в сизо. Знаменитый следственный изолятор «Бутырка» в реальной жизни оказывается куда ужаснее, чем в фильмах и сериалах. Забор с колючей проволокой, обшарпанные вонючие коридоры, несколько доскональных досмотров, трехчасовое ожидание своей очереди - и наконец-то стул, телефон и стеклянное окно. Я брезгую брать эту трубку в руку, поэтому надеваю перчатку.

Появляется Севастьян. Видит в стекле меня и сразу улыбается. Садится на стул и берет трубку.

- Привет, - говорит первым.

- Привет, - тихо отвечаю.

Замолкаем. У меня щиплет в носу, а горло словно кошки дерут. Я изо всех сил стараюсь не заплакать.

- Прости, что не приходила раньше, - шепчу.

- Всё в порядке. На самом деле я бы и не хотел, чтобы ты сюда приходила. Это место не для тебя. Как Оскар?

- Очень скучает по тебе.

В глазах Севастьяна появляется боль. Он сильнее стискивает трубку.

- Что ты ему сказала?

- Что ты уехал в командировку и вернешься не скоро.

У Севы дергается кадык.

- На самом деле здесь можно пользоваться телефоном. Не все время, конечно. Но возможность такая есть. Я много раз хотел позвонить вам, но не знал, не наврежу ли своим звонком.

- Почему бы ты нам навредил?

- Я же не знал, что ты рассказала Оскару.

- Он будет счастлив, если ты позвонишь ему из командировки.

- Хорошо. Сегодня позвоню. И каждый день буду звонить.

Все, я не могу больше держаться. Слёзы градом потекли по лицу.

- Эй, ты чего? - ласково шепчет. - Элла, пожалуйста, не надо.

- Это я виновата, - всхлипываю.

- Ну конечно, нет! Элла ты вообще не при чем.

- Ты сделал это из-за моих обвинений.

- Нет. Элла, ты не при чем.

Я вытираю щеки и стараюсь восстановить дыхание. Шмыгаю носом.

- Ты что, серьёзно планировал это? Зачем?

- Мне это было нужно.

- Для чего? Я не понимаю.

Сева тяжело вздыхает и задумывается, глядя куда-то поверх моего плеча. Я терпеливо жду.

- Понимаешь, я действительно решил завязать со всем этим. Честно. Искренне. Но у меня остаются враги. Не такие серьёзные, каким был Новосельцев, и все же. Я много кому дорогу перешел, у меня хватает недоброжелателей. Мне нужно залечь на дно, чтобы они про меня забыли. Процесс надо мной закрытый, но рано или поздно до людей дойдут слухи, что я мотаю срок. Они наконец-то будут удовлетворены тем, что я исчез с радаров и больше не стою у них поперек горла. Они успокоятся и забудут про меня. Ну и конечно же, вы с Оскаром будете в безопасности. А то папарацци слишком много стали про нас писать.

Я таращусь на Севу через грязное стекло, не находя слов. То есть, бандитское прошлое не отпускает и нужно залечь на дно? И для этого он выбрал тюрьму?

- А нельзя было уехать за границу и залечь на дно там? Знаешь, даже фильм такой есть: «Залечь на дно в Брюгге».

Сева слегка смеется, и вокруг его глаз собираются маленькие морщинки.

- Это основная причина, почему я сдался полиции. Но есть еще одна.

- Какая?

- Я правда хочу обнулиться. Ты много раз спрашивала, чему я могу научить Оскара. Я бы хотел научить нашего сына честности. Я бы хотел научить его не бояться нести ответственность за свои поступки. Не бежать за границу и прятаться, как трус, а честно понести наказание.

- Ты сумасшедший, - качаю головой.

- Так нужно, Элла. Так правда нужно. Я много думал, какие у меня есть варианты покончить с прошлым, порвать со старыми врагами и обезопасить вас с сыном. Это единственный вариант. Бежать за границу и прятаться, как Новосельцев, я не буду. Я хочу жить в нашей стране. У тебя здесь работа и карьера. Ты долго к ней шла, и я не буду выдергивать тебя из России, где у тебя стало получаться. А чтобы мне тут остаться, нужно было сделать то, что я сделал. Это было тяжелое решение. Но оно единственное. Я должен залечь на дно и исчезнуть с радаров. Про меня должны забыть.

Севастьян снова всех перехитрил. Как я вообще могла сомневаться в нем? Полагать, будто он под давлением моей истерики сдался в полицию. Может, моя истерика и подтолкнула его, но решение он принял раньше. У Севастьяна всегда есть план. Он всегда просчитывает ходы на несколько шагов вперед.

Я сглатываю новый комок слез. Как ни странно, мне стало легче. Сева знает, что он делает. А мне остается только довериться ему.

- Сев, - зову шепотом.

- Что?

Молчу секунду. Прогоняю слёзы.

- Я буду тебя ждать.

Глава 45. Приговор

- Они выбрали тебя! Боже мой, Элла, ты понимаешь это?! Тебя! Тебя! Тебя!

Ян визжит, как пятилетний ребёнок, которого привезли в Диснейленд. Он натурально скачет вприпрыжку по своему кабинету, машет руками в стороны. Затем подбегает ко мне, рывком поднимает со стула и сжимает в своих объятиях. Да так сильно, что у меня кости хрустят.

- Ты что, не рада?!?? Элла, я тебя не понимаю! Почему ты как мумия?!

- Что ты, я очень рада, - сдержанно приподнимаю уголки губ.

- Мы должны это отметить!

Ян подбегает к шкафу, заполненному бутылками с алкоголем. Достает шампанское, срывает фольгу, с хлопком открывает пробку.

- Надо было охладить заранее, - ворчит, пополняя бокалы. Берет в руки свой. - За твою новую роль, моя любимая звездочка!

Я снова сдержанно улыбаюсь, чокаюсь с ним бокалом и