Титан и Титанида - Anne Dar

Кармелита остановилась. И я вспомнила о необходимости дышать:

– Получается, Тристан тебе не сын, и Беорегарду он не племянник… Он вам брат, – я произнесла правду с придыханием, пробуя её вкус на языке. – Он знает об этом? – мои глаза нервно заморгали.

– Сначала мы скрывали, потом забыли рассказать, а теперь… Теперь вспомнили, и, вспомнив, рассказали.

– Давно?

– Да… – она наполовину смущённо, наполовину пристыженно прикусила нижнюю губу. – Час назад.

– Как он?

– Потрясён. Но не до глубины души. Он стоик, ты ведь знаешь.

– Да уж, знаю… – я попробовала представить, каково это – узнать что твоя мать тебе на самом деле сестра. – Вы все трое совсем не похожи внешне, – почему-то вдруг отметила я.

– Неудивительно, отцы-то разные, – моя отчаянная собеседница широко улыбнулась. – Не подумай, Тира была вовсе не легкомысленной, в её жизни всего-то и было трое мужчин, но стоит отдать её вкусу должное: все отцы её детей были исключительными красавцами. Поверь мне, я видела фотографии своего биологического папаши.

Она так задорно это говорила, что я, не задумываясь, подыграла ей:

– Вот как? Ну и кто, по-твоему, был красивее: твой отец, отец Беорегарда или отец Тристана?

Моя неунывающая “мамаша” сразу же включилась в игру, при этом забавно подбоченившись:

– Мой красавец, но, да простит меня он, я отдала бы ему третье место. Болдр был красивее, но и развратник-канадец был тот ещё “мистер секс”. Кстати, все трое детей по итогу внешностью пошли не в мать, а именно в отцов. Считай, я на шестьдесят процентов похожа на своего отца-беглеца, Беорегард внешне походит на Болдра процентов этак на семьдесят пять, а вот Тристан… – она присвистнула.

– Что Тристан? – ухмыльнулась я.

– Я бы сказала, что внешняя схожесть близка к девяноста процентам. Я ведь говорю: мистер секс.

– Обсуждаешь взрослые темы с ребёнком? – вдруг послышался знакомый бас, заставивший меня мгновенно заулыбаться ещё шире: в комнату вошёл Беорегард. – Тебя Купава ищет, сестра. Девушки хотят знать, куда ты засунула всеобщие костюмы для свадьбы.

– Ах, точно! – ахнув и шлёпнув себя ладонью по лбу, Кармелита сию же секунду на металлической скорости вылетела из дома в открытую дверь, словно испарилась в пространстве или будто её и вовсе здесь не бывало.

– Она неисправима, – улыбнулся Беорегард, одарив меня пристальным взглядом.

– Знаешь, весьма непривычно видеть в тебе старшего брата Тристана, – продолжая ухмыляться, я опустилась в своё кресло, и Беорегард опустился в кресло рядом, справа от моего.

– Значит, тебе она тоже уже рассказала.

– Всё-таки интересно люди жили в Старом Мире.

– И не говори, – во взгляде моего собеседника вдруг появилась поволока, понятная лишь тем, кто видел этот мир до Стали.

Меня подмывало разрешить хотя бы один процент от своих мук, поэтому я решила сместить ракурс диалога:

– Как там доктор Полярис?

– Старость его одолевает, но он пока ещё держится. Надеемся, он всё же успеет открыть вакцину от Стали. Во всяком случае, старик говорит, что он уже близок к прорыву.

– Сколькими пожертвуете, чтобы достичь цели?

– Не надо, Трини. Я знаю, что Тристан тебе рассказал о капсулах, которые мы вшивали людям и которые мы вшили и вам, своим детям.

– Восемь выживших из ста проб…

– На самом не восемь.

– Я, Спиро, Клэр и ещё пятеро…

– На самом деле, с тобой, Спиро и Клэр всё было немногим иначе. Обращение Спиро и Клэр не похожи на… Остальные “пробы”.

– Выжили только дети семьи Диес…

– Ты о гуманности, а я о спасении человечества. Я искал способ. И не нашёл. Но его нашёл Тристан.

– Потому что искать его отправил ты.

– Пятеро, которым удалось вшить капсулы, должны были дойти до конца эксперимента. И они дошли, но не перешли последнюю границу. И не смотри на меня так. Они знали, на что идут. Знали обо всех рисках и о том, что до них ещё никто не смог обратиться в Металл этим экспериментальным образом. Мы должны были узнать, получится ли у Дилениума воспроизвести такой способ обращения людей в Металлов, и теперь знаем – не получится.

– Лишь потому что не получилось у Рудника?

– Потому что это нереально.

– Благодаря пяти добровольцам, пожертвовавшим своими жизнями.

– Благодаря пяти добровольцам, пожертвовавшим своими жизнями, а до них ещё девяносто двум людям, принёсшим себя в жертву так же добровольно, как ты сама в своё время пошла на вшивание капсулы.

– Даже больше: я не пошла на вшивание капсулы – я вытребовала его для себя, – я тяжело вздохнула. – Все те люди, как и я, грезили о металлической жизни. И вот я получила её в полной мере. А все они не прожили даже человеческих жизней…

– Ты ли будешь судить меня?

– Я тот, кто тебя любит. Я никогда не осужу тебя, что бы ты ни сделал.

– Буду надеяться на это.

– Почему не обратите в Металл Поляриса, раз уж теперь знаете, как это сделать?

– Он всё ещё стоически желает уйти из жизни человеком. Мы, в свою очередь, с уважением относимся к его желанию. И потом, иметь в Металлах полусумасшедшего гения учёного медика, которого невозможно будет контролировать – чреватая последствиями опасность, не находишь?

– Ты прав, – я произвела очередной тяжёлый выдох. – Как Теона?

– Держится ради свадьбы Джекки и Конана. Знаешь, завтра мы не отправимся в Рудник.

У меня ёкнуло сердце: если они решат задержаться, значит, и мне придётся задержаться под крышей этого дома, ведь мы с Тристаном решили не рассказывать им о своих проблемах…

– Задержитесь? – я убедительно отыграла невозмутимость.

– Нет. Планируем путешествие. Чтобы немного продышаться вне стен Рудника.

Я понимающе кивнула, но сама подумала о том, что мне с Тристаном путешествие по итогу не помогло – лишь усугубило ситуацию. Но, может, у них будет по-другому. Да и потом, порой необходимо что-то переломать, чтобы всё правильно срослось.

Глава 24

Вечерние свадьбы наделены особенной красотой, особенно когда они происходят осенью, в период последних тёплых световых дней: янтарные лучи закатного солнца сочатся сквозь медную листву, освещая танцы лесных духов-пылинок; ветер прохладен, он веет новой свежестью, но ещё не колюч; в воздухе витает особый аромат, выведенный природой из красной и оранжевой листвы, прячущихся в зелёных мхах грибов, палых яблок и даже мёда – последний аромат исходит от восковых свечей, плавящихся под давлением языка пламени цвета самого красивого сезона в году. Осень на лоне диких лесов – экстаз для