Титан и Титанида - Anne Dar

мою талию. Если бы он упёрся лбом в мой затылок и замер, мне было бы во сто крат сложнее отстраниться и, быть может, я в итоге не нашла бы в себе никакого желания отстраняться, но его губы вдруг начали касаться моей шеи, и он зашептал: – Ты сводишь меня с ума…

Я сделала шаг вперёд, и он мудро не помешал мне выйти из зоны досягаемости его рук. Поставила туфлю на стол и, повернувшись полубоком, ответила:

– Я вернусь с первым снегом.

– Ты всё можешь, а значит, можешь вернуться раньше, и можешь не уходить вообще.

– Я знаю, что ты меня любишь. И знаю, что я люблю тебя…

– Ты ломаешь кости…

– Чтобы они срослись правильно.

– Как ты… Справляешься? Я не понимаю…

– Не понимаешь? Ты ведь сам справляешься…

– Я истерзан агонией. А ты… Нет?

Агония в данном случае – это либо преувеличение, либо… Преуменьшение. Во втором случае речь идёт об исключении из правил, каким я являлась ещё до своего обращения в Металл. И вдруг внутри меня щёлкает нечто важное: необходимо уйти, чтобы проверить наверняка. Если я представляю собой исключение из всех правил, значит, зацикленность и неразлучность для меня не более чем бредни общих масс, и значит, мои чувства к Тристану не подобны наркотическому дурману, но… Но он уже зациклен и он неразлучник. Его глаза выдают его состояние. Пусть он и полюбил меня до своей зацикленности и неразлучности – если я и окажусь свободной ото всех оков, он останется порабощённым. Нехорошо…

Я не сразу поняла, что размышляю вслух:

– Всё было бы гораздо проще, если бы у Металлов всё строилось по-человечески: никакой зацикленности, никакой неразлучности…

– Чувства людей непостоянны, как ветер в степи. Верность, преданность, устойчивость перед соблазнами им недоступны в той мере, в которой доступны нам. Металлическая моногамность – наша самая могущественная сила… – он осёкся, потому что должен был признать следующее: – И наша самая могущественная слабость.

Мне нечем было парировать, потому что всё, что он сказал, было истиной. И потому я сказала лишь:

– Я вернусь с первым снегом. Обещаю.

Глава 25

Начало ноября ознаменовывается в местных лесах стелющимися знамёнами сизых и болотных туманов. На озёрах стоит смиренным стражем в пушистой белой шапке грустный камыш, на лесных опушках готическими зонтиками остаётся несломленным ядовитый болиголов, трещащие стволами от нарастающих ветров деревья теряют свою последнюю листву.

Накануне, в низине между моей горой и горой напротив, поднялся шум, который на такой высоте мог расслышать только металлический слух. Взяв лук и стрелы, я спустилась проверить и увидела Блуждающих, идущих вдоль ущелья. Сначала хотела подстрелить, сколько смогу, чтобы избавить несчастных от мучительного существования, но припомнив поведение некоторых из них в городах Диких Просторов и у стен Рудника, остановила руку: вдруг не все потеряны, вдруг Беорегард всё же сможет вывести вакцину, вдруг у кого-то из них ещё может быть надежда на более светлое будущее?

Сегодня было тихо. Так тихо, что всю прошедшую ночь, глядя на звёзды, я почти удивлялась тому, что не слышу шепчущихся песнопений этих далёких маяков. Мой дом сейчас – прохладная лачуга со сваями вместо фундамента. Стены недостаточно утеплены, окна испещрены трещинами, печь охотничья, небольшая… В прошлом это был сезонный дачный домик, впрочем, ружьё и два ящика патронов, найденные мной на кухне, наталкивают и на иные варианты предназначения этого места – быть может, спрятанный между пятью высокими тополями дом когда-то принадлежал контрабандисту, ведь до Стали в здешних местах охота была под строгим запретом из-за наложенного на них статуса охранного заповедника. Теперь заповедником является вся Земля – охотиться можно везде, да только найди теперь толковых охотников…

Прожить в этом доме зиму для Металла с его отсутствием голода и возможностью регулировать температуру своего тела вне зависимости от внешних факторов было бы просто, хотя и не весело, а вот неподготовленному к такому экстриму человеку пришлось бы очень сложно. Незаражённых Сталью людей в мире осталось не так уж и много, и все они бродят по лесам в поисках уединённых укрытий, способных уберечь их от столкновений с Блуждающими или иными не знающими пощады врагами. Вдруг какой-нибудь человек, вроде дяди Конрада, набредёт на это место зимой? Что он здесь застанет? Четыре маленькие комнатушки – гостиная, кухня, ванная и совсем крохотная спальня, – из мебели только кровать, пара кресел, пара стульев, стол да диван, из полезных принадлежностей только стопка пледов, посуда, ковёр, пара подушек и одно одеяло… Перед моими глазами с лёгкостью нарисовалась картина, в которой измождённый и несчастный заблудившийся Некто, наконец достигнув стен убежища, способного спасти его от снегов, зверей и Блуждающих, в итоге умирает на пороге фантомного спасения от голода и холода. Я не знала, насколько я окажусь права, не знала, что именно этой зимой, в декабре, здесь окажется сразу два путника – знающий эти места по своим детским воспоминаниям мужчина и случайно спасённая им за две недели до этого события женщина, – но я будто нутром предчувствовала вероятность развития именно подобных событий, так что решила укомплектовать свою хрупкую крепость “на всякий случай”. Для начала зашила сомнительные места в стенах при помощи досок, молотка и ржавых гвоздей, найденных под прохудившемся уличным навесом. На каминной полке оставила зажигалку и два кремня. Организовала склад дров впритык к входу в дом и в прихожей слева от входа до потолка забила пространство вручную поломанными поленьями – сухое с лёгкостью поддастся огню. С продуктами питания выходило не всё так просто. Я не Лада и не Купава – я не увлекаюсь консервацией. Зато я отличный собиратель и охотник. Этот год в чешских лесах выдался урожайным, так что я смогла засушить много грибов и ягод, собрать два ящика грецких орехов и целых пять ящиков каштанов – castanea sativa всё равно что сладкая картошка, к тому же плоды долгосрочны в хранении и готовить их до смешного просто… С мясом сложнее – необходима консервация, но имеется и альтернативный вариант. Лачуга стоит на приличной высоте, с конца октября температура воздуха днём ни разу не превышала -1 градуса по Цельсию, а ночью достигала и всех -10. Заморозка мяса – отличный вариант. И у меня имелось отличное место для сохранения столь соблазнительного продукта от нападок диких животных: пристройка четыре на четыре метра, пусть и дряхлая, но полностью закрытая, без окон и с крепкой дверью. После трёх дней устойчивого мороза я вышла на охоту… Мясо обрабатывала запасами