Золотые рельсы - Эрин Боумен

Я сжимаю подлокотники кресла, в которое усадил меня дядя. Снаружи мама колотит в запертую дверь кабинета. Дядя Джеральд кладет пистолет на стол красного дерева и разворачивает его дулом ко мне. Мое сердце чуть не выскакивает из груди.

Дядя, опираясь на стол, наклоняется вперед, возвышаясь надо мной. Он хочет меня напугать.

К несчастью, ему это удается.

— Где ты была?

— В отъезде.

— Это не ответ.

Я смотрю прямо перед собой, словно бы сквозь него. И не хочу поднимать на него глаза, чтобы не показать свой страх.

Он выбрасывает вперед руку, сметая со стола бумаги и книги. Бутылка с чернилами падает и разбивается, и на ковре расплываются черные пятна.

— Где, черт возьми, ты была? — вопит он.

— Сейчас вас должно заботить другое, — медленно говорю я, — то, где вы сами будете завтра.

Он обогнул стол рывком, словно перемахнул через него. Теперь его пальцы сжимают мой подбородок, теперь я вынуждена посмотреть на него.

— Не вздумай угрожать мне, Шарлотта. Я всегда говорил твоему отцу, что он не держал тебя как следует в узде. Стоит женщине дать волю, и ей в голову приходят странные идеи, она становится неуправляемой и никчемной, как необъезженная лошадь.

Он рывком поворачивает мою голову в сторону и складывает руки на груди.

— Ты убежала для того, чтобы потом вернуться? Зачем?

— Вы наверняка заметили, что в ваших конторских книгах чего-то не хватает. — Он замирает. В его глазах мелькнул страх. Нет, он ничего не заметил. — Я взяла с собой несколько страниц.

Он начинает рыться в куче сброшенных на пол бумаг, находит книги, просматривает. И натыкается на вырванные страницы годичной давности.

— Где эти листы?

— У мистера Мэриона.

Дядя взвивается:

— Что?!

— Занимательный рассказ получится, правда? Местный предприниматель мошенничает, скрывает доходы и прикарманивает прибыль. Узнав об этом, рабочие с прииска возьмутся за оружие. И все люди, с которыми вам приходилось вести дела, зададутся вопросом, не обсчитывали ли вы их. Очевидно, ваше слово с этих пор будет значить в Прескотте гораздо меньше.

Он хватает со стола пистолет и выбегает, даже не захватив со стула пиджак. Как только он распахивает дверь, мама оказывается на пороге. Он выволакивает ее в прихожую, хлопнув дверью. Я слышу, как поворачивается ключ в замке, запирая меня внутри, потом шаги, стук двери, затем наступает тишина.

— Шарлотта! — раздается мамин голос. — Шарлотта, скажи что-нибудь!

Я очень хочу ответить ей, но, боюсь, стоит мне открыть рот, я не выдержу и разрыдаюсь.

Я слышу ее шаги в прихожей, и минуту спустя вижу просунутый под дверь клочок бумаги. Я поднимаю его, это вырезка из «Морнинг курьер» с объявлением о моей пропаже, где сообщается, что я жертва Малыша Роуза и мое душевное здоровье под вопросом.

Сверху мама приписала: «Я тебя люблю». Огромным усилием я сглатываю слезы. Мне словно снова тринадцать, когда я впервые заявила, что хочу стать журналисткой. Папа поддержал меня, а мама посоветовала стать повитухой или удачно выйти замуж, мол, так будет лучше для меня. «Твой отец поощряет твои устремления, потому что мир к нему благосклонен. Мужчины не понимают, каково это быть женщиной в мужской профессии. Я слишком люблю тебя, чтобы видеть, как твои мечты рухнут из-за несправедливости этого мира».

Я ей не поверила, и она это знала. С тех пор мама начала подсовывать мне под дверь вырезки из газет, которые, как она думала, могли меня заинтересовать. На них всегда сверху было приписано «Я тебя люблю», совсем как на этой.

— Я тоже, — шепчу я сквозь дверь. — Мне так жаль, что я не вернулась раньше. Можно было все это предотвратить. Избавить тебя от…

— Не вини себя в случившемся ни секунды, Шарлотта Вон. Здесь только один виновный, это твой дядя.

— Он уже изменил завещание?

— Нет. Он собирался сделать это сегодня. Должен зайти мистер Дуглас.

— Значит, прииск «Лощина» и все папины предприятия принадлежат тебе и мне?

— Еще несколько часов — да.

Я перевожу дух. Слава богу!

— Где же ты была? — спрашивает мама.

Я рассказываю ей, как поехала повидаться с Кэти Колтон, как пыталась найти наемного стрелка, чтобы помочь нам освободиться от дяди. Как вляпалась в историю, потому что Колтонам пришлось бежать после того, как тот самый Малыш Роуза случайно открыл их местонахождение банде «Всадники розы», и я оказалась во всем этом замешана. Мимоходом упоминаю о происшествии с Паркером, не давая маме вставить и слова.

— Но нам не нужны ни наемные убийцы, ни помощь властей. Все, что нам нужно, — это чтобы газеты напечатали правду о дяде Джеральде, о том, какую угрозу он представляет. Когда он вернется, он поймет, что его репутации пришел конец, и немедленно покинет Территорию.

— Шарлотта, думаю, ты не понимаешь, как старательно твой дядя занимался подкупом влиятельных лиц в городе. Невозможно победить…

Звук распахнувшейся входной двери, с грохотом врезавшейся в стену, заставляет меня вскочить.

— Врешь, лживое отродье! — визжит дядя, распахивая настежь дверь. Я на секунду вижу мамино бледное лицо в прихожей, но он с силой захлопывает дверь и снова запирает ее. Тыльная сторона его ладони касается моей щеки, и я отшатываюсь, схватившись за стул, чтобы не упасть.

— Так это был твой план? Обманом заставить меня признаться редактору? — рычит он. — Самому затянуть петлю у себя на шее? Джон Мэрион мой старый друг и честный репортер. Он не станет печатать бездоказательных сведений.

— Но вы признались? — Достаточно взглянуть на его лицо — капли пота на лбу, бегающие глаза, — и я понимаю, что это так. Он влетел в контору мистера Мэриона с намерением объясниться. «Насчет тех конторских книг, — представляю себе я его слова, — они подделаны. Пожалуйста, ничего не печатай. У Шарлотты с головой непорядок. Я честно веду дела».

Неважно, что он наговорил, этого достаточно, чтобы посеять семена сомнения.

— Возможно, он ничего не напечатает, но поверит ли? Можете ли вы гарантировать, что он не упомянет вашу странную просьбу в разговоре с приятелем, тот может рассказать другому, например, тому, кого вы еще не подкупили? Представьте, как будут рассержены рабочие прииска, услышав об этом. Представьте, что произойдет, если эта история дойдет до редакции «Уикли майнер» и те напечатают ее, даже если «Курьер» не станет?

— Не напечатают! — ревет дядя Джеральд, брызжа слюной. — Этот городу меня в кармане!

— Тогда хорошо, что я послала листы из книг в редакцию «Юма инквайрер».

Он вынимает пистолет и прижимает ствол мне к подбородку.

— Я могу заставить тебя замолчать! — шипит он.

— Но