Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

Важно то, как я ощущала себя: желанной и разгоряченной. Страстной и возбужденной.

И снова ни о какой нежности или прелюдии речи не шло. Марк за секунду избавил меня от одежды, а на себя хватило выдержки лишь стянуть шорты с трусами до колен.

Да и плевать. Главное – наслаждение, и я купалась в нем сполна. Текла так, что Марк скользнул одним резким движением, после которого пальчики на ногах поджались.

И прежде, чем громкий стон слетел бы с губ, Марк с жадностью прижался к устам и заглушил резкие звуки поцелуем. В который раз отдалась ему, расслабилась и тупо плыла по волнам экстаза.

Разве могла я раньше представить, что секс с Зельманом перестанет быть фантазией? Да я и сейчас все еще думала, что все это лишь мой влажный сон… Но сны никогда не были настолько яркими и чувственными. На грани пытки.

К моменту кульминации мы пришли одновременно, как и пришло осознание, что снова секс без резинки. Но также быстро махнула рукой. Ничего не было важно, только ощущение полета бабочек в животе. Как ни странно, но я чувствовала себя комфортно и защищенно, хотя наши с ним отношения все еще не имели четкого определения. Но все же…

Нам явно не хотелось двигаться и единственное, что Марк сделал, так это переплел наши пальцы. Мне и говорить было лень, но у Зельмана с этим не возникло проблем:

– Считаю, после этого я обязан на тебе жениться.

Думаю, он улыбнулся и теснее прижался ко мне боком. Хоть и было темно в комнате, но я все смотрела на наши переплетенные пальцы и не верила, что такой день настал.

– Жениться? – еле выдавила из себя, потому что стала вдруг засыпать. – Нет…

– Почему нет? – он привстал и перенес вес тела на руку. – Не пойму, что тебя останавливает все время? Я же не тяну тебя на роспись прямо завтра с утра. Может, через месяц или два. Максимум, через полгода, но это все равно произойдет.

Не могла я сказать ему, что именно меня останавливало. Был бы Марк после признания о предательстве таким же уверенным в нашем с ним будущем?

Поскольку я промолчала, он сам придумал причину:

– Причина в Дамире, – не вопрос, а утверждение.

И я снова промолчала. Уж лучше пусть думает так, с таким поворотом дела я могла смириться.

– Я понимаю, пока сын не хочет меня принимать ни в каком качестве рядом с тобой. Возможно, он видит во мне конкурента на внимание мамы, поэтому ревнует.

Я задумалась. Макс стал первым мужчиной, которого я подпустила к себе за долгие годы. Но почему же Дамир тогда не ощутил в нем конкурента? Это потому, что я была к Максу равнодушной? Или Марк просто сгущал краски? В любом случае, его вариант тоже не стоило списывать со счетов.

– Ты должен отвести нас на пейнтбол и продолжать с ним общаться, даже если Дамир против. Если опустить руки на старте, он так никогда к тебе не привыкнет. Ведь если я скажу вот так сразу, что ты его отец, то станет только хуже.

– Да, ты права, – вздохнул он, – но я все равно не хочу, чтобы между нами была какая-то преграда.

Я пригладила его волосы и ощутила, как сердце замерло от нежности. Желание Марка одновременно радовало и огорчало. Я хотела бы быть с ним, но в глубине души терзали воспоминания о предательстве. Неужели можно просто начать новую жизнь, забыв о прошлом? Если Волошин разберется с Зиминым и Артем Владимирович умолчит, то, Марк ведь ничего не узнает? Но, едва подумав о таком варианте, во мне проснулась волна протеста. Нет, Зельман должен знать и рассказать ему должна я, а не кто-то другой. Ну просто, нужно найти подходящий момент.

– Может быть, нам стоит попробовать, – осторожно произнесла я, хотя сама не совсем верила в свой оптимизм. – И совместная игра в пейнтбол может стать хорошим стимулом для Дамира принять тебя.

Марк сначала замер, он не поверил, но быстро взял эмоции в кулак:

– Отличная идея, – улыбнулся и, полностью повернувшись ко мне, уверенно добавил: – Я просто хочу, чтобы ты знала: я здесь, и я буду бороться за нас, как за семью. Для меня это не пустой звук.

Я не могла сдержать улыбку, ведь нахлынувшая волна тепла заставила меня почувствовать себя в безопасности. И, возможно, в тот миг я понимала, что в нашей нелегкой истории появилась надежда. Просвет, который я так долго ждала!

– Значит, завтра мы идем на пейнтбол? – спросила я и мысленно и морально подготавливалась к новому этапу нашего общения.

– Да.

Эту ночь я провела в комнате Зельмана, но рано утром незаметно улизнула к себе. На всякий случай.

Глава 40

Мы решили не откладывать наши планы и отправиться на игру на следующее утро. К тому же погода была ясной и солнечной, идеальной для прогулки на свежем воздухе.

Едва я сообщила радостную новость Дамиру, как он стал собираться быстрее реактивной ракеты. Но внизу, заметив Марка, тут же скривился.

– Доброе утро. Готов к предстоящей битве? – Зельман даже улыбнулся и подмигнул, но сын…

– Уделаю тебя в два счета, – и невежественно высунул язык.

– Дамир! – воскликнула я, но мелкий паразит успел выскочить на улицу.

А Марк радовался уже и этому, потому что вчера сын для него даже двух слов жалел.

Дорога до пейнтбольного клуба прошла в гробовой тишине. Я сидела рядом с Дамиром на заднем сидении и чувствовала напряжение, как натянутую струну, готовую порваться в любой момент. Но не смела ничего говорить, лучше уж подождать до игры. Если не на сто, то процентов на семьдесят я точно была уверена, что там Дамир сбросит пар и успокоится.

На импровизированном полигоне инструктор первым делом начал объяснять правила. Марк внимательно слушал и украдкой поглядывал на сына, который, казалось, был полностью погружен в инструктаж, лишь бы не сталкиваться взглядом с Зельманом.

Я тоже слушала, хотя особого желания играть у меня не возникло. Поэтому, как только инструктор предложил им с Дамиром сыграть против другой команды отца с сыном, я схватилась за идею обеими руками. Марк тоже не возражал, а Дамир лишь проворчал, что «этот дядька мне не папа», но в итоге тоже кивнул.

– Ну что, готов к игре? – бодро спросил Марк, когда все было подготовлено.

– Да, – коротко бросил Дамир и сжал в руках маркер.

Игра началась. Я наблюдала за ними со стороны