Лисичка для Стального Волка - Надежда Черпинская

***

46 Огнежь

Эрика

– Эрика, постой-ка!

Я обернулась на оклик Вира, придержала Малинку. Волк, поравнявшись, спрыгнул на землю, подошёл ко мне и протянул руки, будто приглашая в свои объятия. Я смутилась, удивлённо вскинула брови.

– Спускайся с седла! – велел он. – Дальше тропа совсем узкая, ехать опасно. Видишь, Ильд спешился. Ножками пойдёшь, а лошадей я поведу.

Я бросила взгляд вперёд. Зелёные равнины и торные дороги остались позади. Нынче пробирались мы каменистыми тропками, меж голых рыжих скал, и стёжки-дорожки эти становились всё круче и опаснее. Сейчас и вовсе путь пролегал по самому краю ущелья: с одной стороны – непреступная стена, раскалённая на солнце, с другой – крутой обрыв.

Лис, храбрый первопроходец, шёл чуть впереди нас – шёл неторопливо, осматривался, оценивал, выбирал, куда дальше. Заметив, как он сейчас осторожничал, я без лишних споров, перекинула ногу через седло и соскользнула в надёжные руки Вира.

Волк без труда подхватил меня и тут же осторожно поставил на землю. Я и нескольких мгновений не провела в его объятиях, но успела всё же почувствовать и жар тела, и силу могучих рук, и бережные прикосновения ладоней. Щёки тотчас вспыхнули, и я спешно отвернулась в сторону, чтобы он не успел заметить, как у меня лицо горит.

Хотя ему сейчас наверняка не до того было.

– Смотри, от края подальше держись, там кромка может осыпаться, – принялся наставлять меня Волк, прежде чем дальше двинуться. Говорил строго, а мне всё равно улыбаться хотелось, на его суровое лицо любуясь. – Под ноги гляди, и лучше держись справа, ближе к скале! Ещё тут оползни бывают. Если вдруг шум услышишь сверху, лицо поднимать не вздумай! Слышишь, Эрика? Сразу ближе к стене прижимайся, вот так, голову руками прикрывай, и стой на месте, пока камнепад стихнет! Всё поняла?

– Поняла, – я всё-таки улыбнулась.

– Что я весёлого сказал? – насупился Волк. – Красные горы – место для путников опасное, а тебе всё бы посмеиваться… Совсем меня не слушаешь.

От его ворчания моя улыбка почему-то стала ещё шире.

– Не серчай! – я шагнула чуть ближе, заглянула снизу в глаза любимые, серо-зелёные, улыбнулась снова, но теперь уже иначе, так что Волк внезапно умолк и даже сглотнул. – Я тебя слушала и всё запомнила. Идём?

– Идём, – кивнул он уже миролюбиво, а когда я пошла вперёд, услышал за спиной, как он вздохнул тяжело и шумно.

Улыбка на моём лице засияла ещё ярче, но сейчас, к счастью, Вир этого не видел.

После Зоряни между нами изменилось многое, хотя, вроде бы, с другой стороны, всё осталось, как прежде. Видно, не только меня разлука заставила признаться самой себе, что мы друг для друга уже не просто попутчики.

Скажу честно, я ждала, что Волк решится на какой-то разговор, признания, но сперва, после побоища, когда лиходеев захватили, было вовсе не до того, а потом… как-то уже не к месту. Словом, время было упущено, и всё, в чём хотелось признаться, так и осталось невысказанно.

Вир упрямо помалкивал, делал вид, что ничего не произошло. Однако я уже не злилась на это, не обижалась, потому что научилась видеть, что он за этой деланной отчуждённостью прятал.

Теперь меня не проведёшь. Теперь, это когда я его горькую историю узнала от Ильда, когда видела, как он за меня дрался, когда, после той жуткой сечи в лесу, вдруг оказалась в его руках, к самому сердцу прижата. Я слышала, как оно, это самое волчье сердце, тогда билось.

И теперь меня не проведёшь.

Да и после, ещё в Зоряни, и сейчас, когда мы уже покинули Снежные Земли и устремились к столице Земель Огненных… В каждом жесте Вира я теперь видела эту особую, неумелую, но такую искреннюю, неподдельную заботу обо мне, что сердце всякий раз от нежности замирало, счастливые слёзы на глазах выступали.

Он меня берёг от всех невзгод, защищал от врагов, а ещё приглядывал, чтобы не замёрзла, не устала, голодной не осталась. Вроде, ничего особенного не делал, но рядом с ним мне так спокойно было, так надёжно, так уютно. Даже в доме родном меня так не баловали.

Я, конечно, старалась, как могла, той же монетой платить – опекать себя Волк никому бы не позволил, но на разные приятные мелочи с моей стороны отзывался смущением и благодарной улыбкой. И как же он хорош становился, когда улыбался вот так ласково, светло, когда теплел его взгляд, когда даже от того, как он произносил моё имя, так сладко мурашки по коже бежали!

И пусть хотелось мне уже какой-то ясности между нами, но подстёгивать моего Волка я тоже не спешила. Зачем? Всему своё время. А пока мне и так хорошо…

Ведь это такое счастье – знать, что рядом с тобой те, кому ты дорога, кто в обиду не даст, и вообще…

Я снова поймала себя на том, что иду и улыбаюсь, а ещё так оглянуться хотелось, взглядом с Волком встретиться, хоть на миг один… Но я напомнила себе, что обещала быть осторожной, под ноги смотреть, к краю не подходить – словом, новых забот моим защитникам не создавать. А потому шла осторожненько, как мне и наказали.

Надо хорошо себя вести, а то вдруг Вир, и правда, угрозу исполнить захочет – и никуда меня с собой больше не возьмёт, никаких там лиходеев выманивать или ещё чего-нибудь такое…

Думала, после всего, что я пережила на той телеге в лесу, сама Вира только поблагодарю за очередное брошенное в сердцах обещание. Такого страха натерпелась, что готова была ещё долго в комнатёнке отсиживаться и никуда больше не встревать.

Но… прошло это быстро.

Да и помощь моя сразу же понадобилась.

Разбойников, которые остались в живых и сдались, сперва в Зорянь привезли, чтобы допросить и вызнать, кто они такие, и не стоит ли за ними кто-то посерьёзнее. Ох, и шум там сразу поднялся, со всего поселения народ собрался – лиходеев проклинали, княжих ратников и самого ярл-князя восхваляли.

Народ готов был убийц и воров там же на месте и растерзать – теперь-то, когда они связанные и раненые, уже не страшно. И, пожалуй, так бы и вышло, не будь рядом доблестной