Игра короля - Николь Санчез

— Да, — не задумываясь, ответила Тиффани.

Он откинулся и кивнул.

— Тогда ты последуешь за ним в мир смертных. Он не сможет услышать или почувствовать тебя… ему придется всего лишь довериться мне. Если он повернется и посмотрит на тебя, то ты отправишься в загробный мир. — Эссос сделалт паузу, чтобы дать ей осмыслить сказанное. Тиффани посмотрела на Зару, которая кивнула ей. Тиффани посмотрела на Эссоса и кивнула.

— Хорошо, будь счастлива, где бы ты ни оказалась. Я дам тебе время попрощаться. — Эссос встал и вышел из комнаты. Мое горло сжалось, и мне пришлось остановиться, чтобы не последовать за ним. Я не хотела, чтобы он уходил; я хотела взять его за руку и подтвердить, что это было правильное решение.

То, что он сделал сегодня для Тиффани и Стива, совсем не мелочь. Они — двое влюбленных, разлученных смертью, и он позволил им воссоединиться. Возможно, есть еще что-то, почему Стив смог попасть сюда, но это говорит о его решимости не позволить такой глупой вещи, как смерть, разлучить его и Тиффани.

В моей груди вспыхнула гордость за Эссоса и его доброту сегодня. Он мог и, вероятно, должен был отказаться, но поступил правильно с Тиффани и Стивом, я уверена в этом.

Зара — самая эмоциональная из всех нас. Она и Тиффани обнялись, шептали друг другу на ухо; слезы текли по их лицам. Зара отстранилась и обхватила лицо Тиффани, смахнув капельки, уверяя ее, что все будет хорошо. Зара имела в виду себя, но мне казалось, что это происходит в обе стороны. Тиффани также долго обнимала Кэт и меня.

Когда мы открыли дверь в тронный зал, Эссос стоял за дверью и ждал нас. Уже несколько недель никто не уезжал, и то, что Тиффани готовилась к отъезду, заставило задуматься о том, насколько мы близки к концу. Наша численность будет продолжать сокращаться.

Мы пошли наверх, Кэт и я за Тиффани и Зарой, ни одна из них, похоже, не готова была прощаться навсегда.

Я думала о том, как сильно буду страдать, если когда-нибудь мне придется попрощаться с Кэт.

Когда мы достигли главного уровня дома, Эссос снова посмотрел на Тиффани.

— Ты уверена?

— Это самая большая уверенность, которую я когда-либо испытывала за всю свою жизнь. — она улыбнулась ему сквозь слезы.

Снаружи на подъездной дорожке, под ярким солнцем, стояли Гален, Сибил, Стив и остальные девушки. Мы ждали, пока Тиффани бегло попрощается с сестрами из сестринства.

По взмаху руки Эссоса фургон исчез.

— Ты не должен оглядываться назад, никогда. — Эссос дал Стиву последнее предупреждение, и Гален фыркнул. Стив кивнул и протянул руку Эссосу. Эссос мгновение смотрел на руку, прежде чем крепко ее пожать. Стив начал идти по подъездной дорожке и удалился от дома.

Зара снова заплакала, и я протянула руку, чтобы обнять ее и поддержать. У нас были разногласия, но никто не должен проходить через это в одиночку.

Тиффани начала идти, не оглядываясь на нас, она молча последовала за Стивом, чтобы воспользоваться своим вторым шансом на жизнь.

Глава 17

Зара помрачнела из-за отсутствия Тиффани, и мы с Кэт делали все возможное, чтобы поднять ей настроение. Мы болтали с ней как можно чаще и включали ее в разговор, когда оставались вдвоем. Пока мы были заняты Зарой, у меня не оставалось времени на Галена и его выходки.

Он вел себя осторожно и не прикасался ко мне без моего разрешения. Это не значило, что он не преследовал меня во снах, но они повторялись, никогда не показывая больше того, что я видела раньше. Теперь сны изменились, они показывали Галена там, где, как я предполагала, был Эссос.

Возможно, в моих снах всегда был Гален, а не Эссос.

Прикосновение к Галену дало новый взгляд на мои сны, как никогда не случалось с Эссосом. Логично, что, если он был моим мужем, то я получила эти воспоминания от прикосновения к нему. Но, если реальных воспоминаний с Эссосом не существовало, откуда взялись первые сны? Уловка, чтобы заставить меня довериться ему? Или мой мозг просто пытался разобраться в воспоминаниях, а Эссос был единственным мужчиной в поле зрения?

Я смотрела в окно, как волны разбивались о берег. Сибил рассказывала о сотворении Вселенной, а я старалась слушать, правда, старалась.

Я подняла голову и посмотрела, как шевелились ее губы, когда она рассказывала о Верховном Боге и Верховной Богине, и чувствовала ярость на себя за то, что не могла ничего из этого усвоить. Пытаясь заставить свой разум успокоиться, я испытывала боль и думала, может быть, эти воспоминания или сны морочат мне голову?

— Дафна, сосредоточься, — ругалась Сибил, когда я снова отвернулась. Мне было досадно, что она меня окликнули, и я снова попыталась сосредоточиться на ней и на доске с мелом позади нее.

— Итак, Сет и Октавия, также известные как родители Эссоса и Галена, создали вселенную в результате большого взрыва.

— Должно быть, это был очень большой взрыв, — пробормотала Кэт себе под нос.

Сибил нахмурилась.

— Да. Я собиралась рассказать о различных уровнях Загробной жизни… ну, знаете, то царство, где кому-то из вас придется править вместе с Эссосом?

— Точно, Загробный мир, Сад Зла и Бездна. Все ясно. — я щелкнула ручкой и записала.

— Что? — просилат Кэт, наклоняясь ко мне. — Откуда ты это знаешь?

Я наморщила лоб, глядя на нее.

— Что ты имеешь в виду? Это же… — я жестом показала на доску, по которой Сибил только что постучала, заставляя слова появиться.

— Похоже, кто-то был в библиотеке, — сказала Сибил, предоставляя мне удобное объяснение. Только это была неправда. Я не посещала библиотеку. Может быть, я подслушала Эссоса, потому что иначе объяснение было бы слишком странным.

— Да?.. — спросила я неуверенно. Зара посмотрела на меня через плечо, но я понятия не имела, что я сделала не так на этот раз.

— А как насчет реинкарнации? — спросила Кэт.

— Смертные души не перевоплощаются, но ты забегаешь вперед. Большинство душ попадают в Загробный мир. Те, кто совершил преступление среднего уровня, например, кражу или не включил поворотник, попадают в Сад Зла. Души, совершившие действительно чудовищные преступления… убийства, насилие против детей, изнасилования и прочее… попадают в Бездну, названную так потому, что это сродни тому, как если бы запереть кого-то в коробке и опустить на дно моря, навсегда лишив сознания, топя снова и