Бывший. Неверный. Родной - Ольга Вячеславовна Тимофеева

— Ну что, предлагаю отметить ничью в пиццерии. Кто за?

Все.

Глава 59

Впервые, как вернулись к родителям, Коля ночует дома. Я так рада и одновременно так волнуюсь, что кладу его спать с собой.

Читаю ему книгу, выбираем подарки на день рождения.

— Мам, а когда меня выпишут?

— Надеюсь, что скоро. Ты как будто пошел на поправку.

— Я не хочу больше туда ехать. Хочу тут, с вами.

— Я поговорю с врачом завтра.

— А когда меня выпишут, мы где будем жить?

Вопросов у него много. После сегодняшнего знакомства с родственниками Влада ещё больше.

— Влад хочет, чтобы мы жили с ним.

— Аааа… туда не вернемся?

— Нет, мы продали ту квартиру.

— А папа?

— Теперь твой папа — Влад, Коль. А Алексей… он очень плохо себя вел, поэтому его забрали в полицию.

— И не выпустят больше?

— Не знаю.

— А если он приедет? — начинает глубже дышать. Это волнует его всё равно.

— Его не выпустят, Коль. А если и отпустят, то он не приедет.

Это его вроде как устраивает. Коля засыпает.

И пока я ещё даже не представляю, как это все разрешиться. И все, чего я хочу, чтобы он от нас отстал. В тюрьме или не в тюрьме, всё равно, пусть только нас не трогает.

В больнице нам надо появиться только к обеду. Поэтому спим с Колей.

И я так хочу продлить это время. Не хочу тоже, чтобы он оставался там.

Меня будит вибрирование мобильного.

И опять незнакомый номер.

— Да, — отвечаю шепотом.

— Привет, женушка. Спишь?

Алексей опять…

Я быстро поднимаюсь и выхожу, чтобы Коля не услышал и не испугался.

— Твой разговор сейчас записывается. Хорошо подумай, если ты снова хочешь сыпать на меня оскорбления и угрозы.

— Какие мы важные…

— Это все, что ты хотел сказать?

— Нет. Ты чё там творишь, а? Ты охренела?

— Тебя предупреждали.

— То, что меня увольняют, твоих рук дело?

Влад?

— Нет, где я и где твоя работа?

— Папаши твоего значит.

— Он тебе не папаша.

— Слушай меня. Ты же развод хочешь? Хочешь. — Сам отвечает за меня. — Я тебе развод, ты все свои заявы забираешь.

— Нас и так разведут.

— Разведут, но когда ещё… а так уже сможешь ноги раздвигать.

— Кто бы говорил.

— Я мужчина.

— Ах… ты — мужчина. А те, которые не изменяют женам, тогда кто?

— Лохи.

Идиот.

— Так, что, согласна? Я второй раз предлагать не буду.

— Чего так? Можешь предложить. Я и второй раз откажусь.

— Кто там? — папа заходит в комнату.

Я протягиваю ему телефон.

— Слышь ты…

Я отправляю папу в другую комнату, чтобы не разбудил и не напугал Колю. Сама иду к сыну. Не проснулся.

Когда же это закончится?

Возвращаюсь к папе на кухню.

— Юр, привет. Опять звонил придурок этот.

Пересказывает ему разговор и включает громкую связь.

— Слушай, Алексей сам себе яму выкопал. Смотри, все собрал для следствия. Во-первых, угрозы Кате и Коле, — по статье сто девятнадцать УК РФ это может грозить ему сроком до двух лет. Записи звонков и сообщений, где он запугивал и манипулировал. Плюс медицинские заключения, подтверждающие, что стресс от его действий усугублял состояние Коли. Незаконное проникновение в квартиру. Суд это расценит как самоуправство и, учитывая рецидив, ему может грозить до трех месяцев ареста. К тому же, его агрессивное поведение при выселении только ухудшает его положение.

— Дядь Юр, привет, он реально может сесть?

— Привет, Катюш. Это ещё не всё. Он подал ложные заявления в полицию и органы опеки, обвинив тебя в ненадлежащем уходе за Колей. Мы докажем, что все это клевета, и теперь за дачу ложных сведений ему грозит штраф или исправительные работы.

Я медленно киваю, в груди все сжимается, но часть меня чувствует… облегчение.

— Какой срок ему может грозить в итоге? — спрашивает папа.

— В зависимости от решения суда, ему могут назначить до трех лет лишения свободы. Возможно, условно, если пойдет на сделку со следствием, но учитывая комплекс обвинений, избежать наказания ему не удастся.

— А если он попытается вывернуться? — спрашиваю я, все ещё сомневаясь.

— Мы собрали достаточно доказательств, Кать. Показания свидетелей, твои заявления, медицинские справки и записи разговоров — все это железобетонно. Теперь главное — не бояться.

Я молча киваю, чувствуя, как в груди распускается медленное, осторожное облегчение. Кажется, этот кошмар скоро закончится.

— Он сказал, что с разводом будет тянуть. Предложил забрать все заявления, а он тогда согласится на развод.

— Когда ему дадут срок, вас и так могут легко развести. Детей и ничего общего у вас теперь нет. Разводом он пугать будет…

— Коля! — мама перебивает нас и идёт встречать внука.

Мы с папой переглядываемся и замолкаем. В принципе, основное обсудили. Дальнейшее уже не от нас зависит.

— Бабушка, я хочу блинов твоих.

— А я уже тебе напекла. С творогом, с маслом и сахаром, с курочкой, простые.

— А нам не предлагала, — улыбаюсь папе.

Ближе к обеду папа везет нас с Колей в больницу. Я заранее готовлю вопросы, чем мы рискуем, если заберем ребёнка домой. Врач расспрашивает подробно про вчерашний вечер и, надавав рекомендаций, отпускает нас.

Но из больницы нас уже забирает Влад. Идём погулять в парк, потому что сегодня хорошая погода.

— Тебя с работы не уволят? Ты постоянно отпрашиваешься, — садимся на скамейку, а Коля бежит на детскую площадку. Он даже улыбается на улице постоянно, после этой больницы. Хотя без нее и не знаю… чтобы сейчас было.

— Свободное посещёние. На объект поехал.

— На какой это объект? — флиртую с ним уже открыто.

Мы будто вернулись в тот наш конфетно-букетный период, на котором остановились.

— На любимый объект.

Обнимает и притягивает к себе.

— Кать, переезжайте ко мне.

— Влад, ещё рано.

— А когда будет не рано?

— Пусть Коля привыкнет, что он теперь не в больнице.

— Сначала будет привыкать, что у твоих живёт, потом опять привыкать, что у меня. Или ты ещё сомневаешься?

— Слишком быстро все.

— Хорошо, скажи, что не так. Мне кажется, я уже все исправил, что хотел.

— Это мы с тобой сразу будто в отношения ныряем. Причем такие серьёзные. Вместе живем, у нас ребёнок, быт. Я только вырвалась из этого. Я…

— Боишься?

— Не боюсь. Не хочу сравнивать. Все ещё очень болит и остро. Пока не решено с Алексеем, боюсь, что наше совместное проживание может против меня сыграть.

— Ладно. Сколько тебе надо?

— Полгода.

— Полгода? — переспрашивает, вздыхая.

Я киваю.

— Может, и меньше, но точно не раньше, чем разведусь.

— Знала бы ты,