Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

идеально или исследование даёт важные, полезные результаты. Сегодня, глядя на Флинта, я поняла — он тоже на своём месте. Он художник. Рассказчик. И за этим невероятно интересно наблюдать.

Но сказать ему всё это не удаётся. Как только фильм заканчивается, нас буквально уносит волной — мы проходим сквозь толпу продюсеров, сценаристов, директоров студий, все обнимаются, поздравляют друг друга, жмут руки.

Меня представляют десяткам людей. Я улыбаюсь, киваю, стараюсь запоминать имена, но вскоре все лица сливаются в одно, ноги болят, и я не помню, когда в последний раз ела.

Наверное, так в Голливуде все и худеют — на еду просто нет времени.

— Как ты держишься? — спрашиваю Флинта в редкий момент тишины. Мы едем в лифте на пентхаус одного из зданий — там будет вечеринка в честь фильма. Судя по всему, там будут всё те же люди, что и на премьере. По-моему, это слегка избыточно, но Клэр сказала, что там будет еда. Так что я за.

Если, конечно, пойму, как есть в этом платье.

Флинт притягивает меня к себе, прижимая спиной к своей груди, и наклоняется, чтобы коснуться губами моей шеи.

— Я умираю с голоду. А ты?

— То же самое. Как думаешь, мне разрешат есть в этом платье?

— Определённо. — Он замолкает на секунду, а потом спрашивает с осторожной ноткой: — И что ты думаешь о фильме?

В его голосе слышится уязвимость, и у меня сжимается сердце. Я поворачиваюсь, кладя ладони ему на грудь.

— Флинт. Я в восторге. Ты был блестящим.

Он чуть улыбается.

— Громкие слова от женщины, которая не любит кино.

Я приподнимаюсь на носочках и целую его.

— Мне просто нужно было, чтобы кто-то показал правильные фильмы.

— Да? А какие фильмы правильные?

— Все, в которых снимаешься ты.

Лифт доезжает до верхнего этажа, двери открываются, и Флинт берёт меня за руку, вытягивая наружу. Вместо того чтобы пойти к вечеринке, он ведёт меня в маленький закуток сразу за лифтовым холлом.

Он наклоняется и целует меня, лишая дыхания и наполняя тело жаром. Потом отстраняется, смотрит мне в глаза и прижимает к себе, обнимая крепко-крепко.

Это всего лишь объятие, но оно как будто значит нечто большее. Нечто настоящее.

— Всё становится лучше, когда ты рядом, — шепчет он у самого моего уха.

Я провожу ладонями по его спине.

— Всё — это что?

— Всё, — просто говорит он. Потом отпускает, и я вижу, как он смотрит на меня. Его глаза не отрываются от моего лица. Он улыбается. — Не хочу тебя пугать, Одри. Но я больше люблю того человека, которым становлюсь рядом с тобой. Ты делаешь меня лучше.

Я снова приподнимаюсь и целую его. Потому что иначе просто не могу. Сегодня впервые я готова признать: может быть, я и правда справлюсь с такой жизнью.

Всё ещё страшно. Всё ещё слишком ново. Но, прижав ладони к его груди и чувствуя биение его сердца, я впервые думаю: может быть, он и правда — тот самый. Тот, с кем я проживу всю оставшуюся жизнь.

Глава 26

Одри

Вечеринка впечатляет. Ничего подобного я раньше не видела.

Клэр говорила, что будет еда, но накрытые вдоль дальней стены два огромных стола оказались настоящим пиром, который затмил всё, что я когда-либо видела. Шампанское льётся рекой — обычно я бы даже не обратила на него внимания, но сегодня мы празднуем.

Флинт берёт два бокала с подноса, проходящего мимо официанта, и протягивает мне один.

— За Turning Tides, — говорю я, поднимая бокал.

Флинт улыбается, наклоняется и быстро целует меня в губы.

— Можешь приносить тосты за фильм. А я пью за нас.

После того как мы поели, выпили, а потом снова поели, Флинт замечает, как я зеваю. Шампанское начинает клонить в сон.

Он сжимает мои пальцы.

— Что скажешь, если мы найдём Марка Шеридана, впечатлим его моим неподражаемым обаянием и твоим гигантским биологическим мозгом и на этом закончим вечер?

Я улыбаюсь.

— Самое сексуальное, что ты когда-либо говорил.

Если Флинт получит главную роль в следующем фильме Марка, это будет не совсем моя заслуга. Но, между нами говоря, разговор о воздействии бурения на шельфе на окружающую среду был просто огонь. Если цель была — произвести впечатление, то она достигнута. Флинт не сводит с меня глаз, широко улыбается, сжимает мою руку каждый раз, когда я отвечаю на очередной вопрос Марка.

Я, конечно, не думала, что Голливуд — это исключительно красивые люди, говорящие ни о чём. Хотя… ладно, именно так я и думала. Но после разговора с Леей об участии в её сценарии и после общения с Марком приятно осознавать, что здесь есть и нечто большее.

Хотя мы собирались уйти пораньше, мы с Флинтом, Марком и его женой Дейдрой болтаем часами, пока мне наконец не приходится извиниться и отправиться на поиски туалета.

— Эй, возьми с собой Джони, — говорит Флинт, указывая туда, где она сидит с Нейтом чуть позади нас. — Я не хочу, чтобы ты ходила одна.

— Это всего лишь туалет, — отвечаю я, растроганная его заботой, но абсолютно уверенная, что всё будет в порядке. Быстро целую его в губы. — Мы же на частной вечеринке. Всё нормально.

Он кивает, но в его взгляде я всё равно вижу тревогу.

— Хорошо. Только быстро, ладно?

Я киваю и иду по коридору. Да, я немного навеселе, но ноги держат уверенно. Честно говоря, может, стоило и правда взять Джони — не совсем понимаю, как управлюсь с платьем в одиночку. Но я на волне — разговоры, шампанское, отличное настроение. Такой вечер! Всё возможно!

Я толкаю дверь… и замираю. Думала, это туалет, но оказалась на открытой террасе на крыше. Похоже, я всё-таки пьянее, чем думала.

Стою в проёме и обдумываю свои действия. Терраса красивая, с большими ящиками, где пышно растут растения. Конечно, это не решит мою «туалетную» проблему, но прохладный ночной воздух освежает кожу, а зелень такая красивая.

Betula pendula, думаю я, проводя пальцами по блестящим листьям берёзы повислой. Это всегда было одно из моих любимых деревьев.

Я прохожу мимо дерева и хватаюсь за перила, глядя на сверкающий горизонт. Совсем не то, что в Северной Каролине, но и здесь есть своё волшебство — в огнях большого города.

— Захотелось передохнуть? — раздаётся сзади грубый голос.

Я резко оборачиваюсь — передо мной пожилой, лысеющий мужчина с самодовольной ухмылкой. В руках у него фотоаппарат, массивный, с толстыми пальцами, обхватившими корпус.

Я закрываю глаза и тихо