Клятва на крови - Дарья Лобанова

кланом, оставив Алису под присмотром Рикардо — молодого охранника с обманчиво открытой улыбкой и глазами, которые скользили по женским телам, как по винной карте в ресторане.

Алиса была в коротких шортах и рубашка Марко — на пару размеров больше, пропитанной его запахом. Часть её надеялась, что он заметит. Другая — что это его разозлит.

— Ты бросаешь хуже, чем стреляешь, — заметила она, подбирая шар для петанка. (Петанк — провансальский национальный вид спорта, в котором игроки по очереди бросают металлические шары, стараясь поставить свой шар рядом с маленьким деревянным шаром — кошонетом.) Металл был тёплым от солнца.

Рикардо наклонился ближе, дыхание коснулось её шеи:

— Я лучше защищаю, чем нападаю. Но если нужно…

— Нападёшь? — Алиса приподняла бровь. Его пальцы скользнули по запястью — слишком вольный жест. — Опасная игра. Я уважаю мужчин, которые знают, когда остановиться.

— А я — женщин, которые не знают, — прошептал он.

И в этот момент из темноты раздался голос. Тихий, спокойный. Но холодный, как выстрел:

— Приятный вечер, да?

Марко стоял в тени колонны, руки в карманах. Всё его тело напряжено, как у пантеры перед прыжком. В глазах — не гнев. Обещание.

— Синьор Россо… — Рикардо отпрянул, будто обжёгся. — Мы просто…

— Я видел, — перебил Марко, медленно выходя на свет. — Вы учили её не технике броска, а чему-то куда более… личному.

Тишина повисла, как лезвие гильотины перед падением.

Алиса не отвела взгляда. Не дрогнула.

— Зато ты наконец заметил, как мне идёт твоя рубашка, — бросила она, ловя, как потемнели его глаза.

Он подошёл ближе. Медленно. Каждый шаг — точный, тяжелый, как шаг в сторону, с которого не будет возврата.

— На тебе хорошо смотрится всё, — прошептал он. — Особенно, если это надевается для меня. Но есть разница между тем, что красиво, и тем, что принадлежит мне.

Рикардо исчез — быстро и навсегда. Марко остался.

— Ты ревнуешь? — спросила Алиса, подняв подбородок.

— Я не ревную, — его палец скользнул по её обнажённому плечу. — Я просто не делю то, что считаю своим.

Когда он ушёл, воздух вокруг всё ещё дрожал от напряжения. Только позже, в своей комнате, Алиса заметила: на ней всё ещё была его рубашка — пахнущая их смешанными ароматами. Слишком личная. Слишком знакомая.

Чёрт бы его побрал.

Она встала. Не переоделась. И без стука вошла в его комнату.

Марко сидел за столом, освещённый единственной лампой. Винный бокал, бумаги. Он не поднял взгляда.

— Не спишь? — её голос прозвучал вызывающе.

— Теперь нет, — он отставил бокал. — Ты в моей рубашке. Без штанов. Будем просто разговаривать?

— Тебе не идёт ревность, — сказала она, приближаясь. Сердце колотилось в груди, как будто кто-то бил по внутренней стенке.

— Ты не мой парень.

Марко поднял руку. Свет лампы скользнул по металлу.

— Я обеспечиваю безопасность. А ещё, дорогая, мы женаты, — произнёс он сухо, демонстрируя обручальное кольцо.

Алиса застыла. Не от слов — от того, как он их произнёс. Без иронии. Без притворства. Будто напоминал ей о чём-то, что она забыла — или притворилась, что забыла.

— Это было формальностью, — сказала она тихо. — Сделкой между кланами.

— Не для всех. — Он подошёл ближе. Теперь расстояние между ними можно было измерить сердцебиениями. — Для кого-то — это обязательство. Для кого-то — защита. Для кого-то — власть.

— А для тебя?

Он молчал секунду. Две.

— Для меня это повод не позволить тебе уйти.

Она не знала, что ответить. Не знала — хочет ли отвечать.

Никто из них не говорил вслух, что будет после. Что будет, если она влюбится. Или если он сделает первый шаг. Потому что всё это — опаснее пуль, яда и клятв.

Марко отвёл взгляд. Подошёл к столику, взял бокал. Сделал глоток — и, не оборачиваясь, сказал:

— Я знал, что ты придёшь. Только не знал — зачем.

— Я тоже, — призналась она, сев на край дивана. Ноги подогнула под себя. Не от холода. От неуверенности.

Они молчали. Долго. И в этой тишине было больше, чем в сотне слов. Стена между ними больше не казалась непроходимой — но по-прежнему стояла. Просто… появилась трещина.

Марко не подошёл. Он остался на расстоянии. Он дал ей выбор.

И она поняла — это и была его форма близости. Он не прикасался, не давил, не приказывал. Он просто оставлял дверь открытой.

Когда она уходила, он снова заговорил — на этот раз без остроты:

— Если ты когда-нибудь решишь, что готова быть не просто заложницей, а партнёром — скажи.

Он сделал паузу.

— Но не обманывай ни себя, ни меня. Потому что ты уже не одна.

Он взглянул на её пальцы.

— И кольцо — не просто украшение.

В своей комнате Алиса стояла у зеркала.

Сняла футболку. Но не смогла снять ощущение его взгляда. Не с кожи — с души. Он видел в ней больше, чем она хотела показать. И хуже всего — он, кажется, видел её настоящую.

Она не надела ночную рубашку. Легла под простыню — в белье, злится, дрожит.

Жена.

Слово крутилось в голове. И с каждой минутой становилось всё менее формальным.

Глава 11. На руках - жизнь

Сицилийское солнце в тот день било в окна безжалостно. Алиса сидела на подоконнике, распутывая после сна волосы. За стеклом цвели апельсиновые деревья, воздух был напоён горьковато-сладким ароматом. Всё казалось обыденным. Даже слишком.

Пока не зазвонил телефон.

Один звонок. Два слова.

— Брат мёртв.

Марко застыл у окна. Телефон хрустнул в руке, экран разлетелся осколками. Стекло впилось в ладонь, кровь капала на мрамор — но он будто не замечал.

Яркое солнце вдруг потускнело. Комната словно сжалась.

Алиса не успела ничего сказать. Он уже мчался к двери. Следы его шагов — алые.

Машина летела по серпантину, взметая пыль. Алиса сидела рядом. Пальцы вцепились в сиденье, ногти впивались в ладони.

Марко не произнёс ни слова. Только смотрел в дорогу. Сжав челюсти. Сжав себя.

— Марко… — её голос дрожал, тише гула мотора.

Он вдохнул резко. Будто всплыл из глубины.

— Все. Брат. Невестка. Охрана. Водитель. Машина взорвалась на Via Trapani.

— Боже…

— Только он выжил. — Марко закрыл глаза