10000 миль, чтобы найти тебя - Мерседес Рон

И с силой сжал челюсть.

Это не первый раз, когда мне посылают какие-то угрозы, это довольно обычное дело, если ты являешься публичным человеком и люди знают, что у тебя есть неприличные суммы денег, но это письмо… Это письмо имело другой оттенок, настолько отличный, что я усилил охрану своего дома и почти всегда ездил с шофером – водителем, который при необходимости способен убить.

Мне это не нравилось… Мне это ни хрена не нравилось. Я не обсуждал эту тему ни с кем, кроме Картера, единственного, к кому я обращался в поисках ответов.

– Я же говорил тебе, что не стоит поднимать этот вопрос, – сказал он мне, когда я позвонил ему, чтобы узнать его мнение.

– Нужно выяснить правду, – ответил я сквозь зубы.

– Что ж, в таком случае не вмешивай меня, – попросил Картер. – Не хочу больше ничего знать об этом деле, у тебя есть деньги, чтобы заплатить за своего телохранителя, но я живу в двухквартирном доме и жду, когда моя жена родит ребенка. Мне не нужна никакая драма.

Отчасти он был прав.

Я понял, что бо́льшего от него ждать не стоит, поэтому поблагодарил его и положил трубку.

Шли дни, а угроза продолжала тяжким грузом нависать над моими плечами. Я беспокоился о Никки, но все указывало на то, что никто не знает о ее существовании, даже сам Девон Лейтон. Будь оно так, Никки бы уже давным-давно была убита, точно так же, как они убили ее родителей и брата Адама.

Никки в опасности… Лишь подумав об этом, мне захотелось сесть на самолет и лично убедиться, что с ней все в порядке, но мне нужно было отвлечься от этих мыслей… Нужно сосредоточиться на своих делах и уважать ее решение оставаться в тени. Я больше, чем кто-либо другой, понимал, каково это – быть брошенным в ту жизнь, которой тебе никогда не хотелось.

Пятница наступила куда быстрее, чем мне бы того хотелось. Это день, когда школа Лилии позволяла забирать учеников на выходные, всегда за неделю предупреждая об этом, чего я, очевидно, не сделал, поскольку до этого момента не знал, повезу ли я ее на день рождения своей мамы.

– Мне очень жаль, сэр… Я не могу найти имя вашей дочери в списке отъезда на эти выходные, – сказала мне молодая девушка, наверняка будущая учительница, которая проходила здесь практику.

– Да, насчет этого… У меня не было возможности предупредить заранее, это решение было принято в последнюю минуту.

Девушка подняла взгляд от списка, с которого не сводила глаз, и в замешательстве посмотрела на меня.

– Но, мистер Ленокс, думаю, вы в курсе правил… учащиеся не могут…

– Уехать без предупреждения за неделю, знаю, но она моя дочь, и мне нужно, чтобы она уехала из школы на эти выходные.

Девушка снова смущенно моргнула.

О, да боже мой.

– Могу я поговорить с директором?

Тут ее лицо мгновенно побледнело. Конечно, меньше всего этой девушке хотелось, чтобы я выставил ее на суд перед начальством, но, честно говоря… мне было плевать.

– Кон… конечно, сэр, я вернусь через минуту.

Я подождал, обводя помещение взглядом. В последний раз был здесь ровно тринадцать лет назад, в день, когда закончил учебу, поклялся себе никогда не ступать на их территорию, и вот я снова здесь. Правда, к этому моменту мне уже удалось стать порядочным человеком – или, по крайней мере, похожим на него, – и у меня была одиннадцатилетняя дочь, которую я не видел почти месяц, а именно с тех пор, как привез ее из Бостона жить со мной, потому что ее мать умерла от рака… Мать, которая никогда не говорила мне о существовании моей дочери.

Я посмотрел на картины с выпускниками, что висели на стене, даже поискал свой год, и как только принялся искать себя среди людей, меня окликнули сзади.

– Мистер Ленокс?

Я развернулся и столкнулся с женщиной, с которой обменивался электронными письмами в течение нескольких месяцев.

– Миссис Симмонс, – поприветствовал я, заставив себя улыбнуться, точнее, выдать нечто максимально приближенное к подобию улыбки. – Рад наконец-то познакомиться с вами лично.

Миссис Симмонс – женщина лет пятидесяти, элегантная, высокая, одета со вкусом, в очках и с идеальным пучком, который был собран у нее на затылке.

– Взаимно, мистер Ленокс, – ответила она с улыбкой, такой же натянутой, как моя, а может, даже еще больше. По ней было видно, что я ей совсем не нравился. Что ж… в таком случае, добро пожаловать в клуб.

– Чем обязаны вашим визитом?

– Я приехал забрать свою дочь, – сказал я, все еще с трудом произнося последние слова.

«Свою дочь». Черт… у меня была дочь.

– Сэр, мисс Клеменс говорит, что она не зарегистрирована на выезд в эти выходные.

Я внутренне глубоко вздохнул.

– Знаю… решение было принято в последнюю минуту.

Директор сжала губы.

– Мистер Ленокс, правила этого заведения созданы не просто так… Мы считаем, что, если забирать детей без предупреждения, это дестабилизирует их и вынудит пропускать занятия, которые мы индивидуально планируем для каждого ученика.

– Я знаю, мадам, ведь и сам учился здесь. Не знаю, помните ли вы это, но мне нужно, чтобы в эти выходные Лилия поехала со мной. Обещаю вам, что больше не буду забирать ее без предупреждения… хорошо?

Директор несколько секунд наблюдала за мной с мрачным выражением лица, но она же не могла и в самом деле запретить мне забрать свою дочь. Но могла ли она отчислить ее за неподобающее поведение ее родителей? Конечно, да. Стала бы она это делать? Разумеется, нет. Особенно с учетом пожертвований, которые моя семья внесла в эту школу, а они были отнюдь не маленькими.

– Мисс Клеманс… сходите за мисс Ленокс и скажите ей, что ее отец приехал, чтобы забрать ее на выходные.

Молодая девушка тут же ушла, и я довольно улыбнулся директору.

Она продолжала внимательно наблюдать за мной.

– Пользуясь тем, что вы здесь, мистер Ленокс, и пока Лилия собирает свои вещи на выходные, я бы с радостью поговорила с вами о ситуации вашей дочери.

«О, вот же дерьмо».

– Какой ситуации? – поинтересовался я.

– Предлагаю пройти в мой кабинет, там нам будет удобнее.

Я последовал за ней, чувствуя себя так, словно внезапно оказался в ловушке.

Кабинет был настолько роскошным, насколько это было возможно в школе, стоимость обучения за семестр которой была равна пятнадцати тысячам фунтов.

Я сел в одно из викторианских бархатных кресел и сложил руки.

– Слушаю вас.

– Что ж, для начала хочу, чтобы вы знали, что все в