Развод. Вина Тирана - Софи Вирго

class="p1">Я называю это место сейчас так по привычке, ведь привычка, самая упрямая часть нашей жизни. Поэтому многие пары и не расходятся несмотря ни на что. Привычка. Нам страшно искать нового человека, страшно привыкнуть к нему и познать вновь горечь предательства, страшно начать нового человека сравнивать со старым.

Это в юности, когда тебе двадцать, все не так страшно, кажется, что вся жизнь впереди. Ты юн и беззаботен, на твоих плечах нет груза ответственности. Ты волен жить так, как тебе захочется. В зрелости все намного сложнее.

Увиденное в школе, выбило твердую почву из-под ног. Теперь я словно бегу по воде и не знаю, в какой момент, провалюсь и не смогу выплыть.

- То есть сейчас тебе уже не важно? Ты перебесилась? Не могу в это поверить, - удивленно усмехается Эмир, и я слышу, как садиться на диван.

Кто бы сомневался. Это его привычное занятие.

- Что ж, это хорошо, значит, не будет никаких проблем. Я рад, что ты не раздуваешь из этого пустяка настоящую трагедию. Вот что значит Мудрая жена, - делает довольное заключение моей реакции.

Трагедию из пустяка? Да, он издевается надо мной!

Для него, что все произошедшее всего лишь пустяк?

Я даже дышать от злости начинаю через раз. Чувствую, как начинает гореть лицо, уши. Кровь приливает, она закипает, и словно лава течет по венам. С силой сжимаю перила лестницы, и не будь они металлическими, уверена, раскрошились бы в руках от того, насколько я зла такой постановкой вопроса.

Дыши, Снежана, дыши. Ему хочется вывести тебя из себя, поэтому он так говорит. Зачем, не знаю, но он явно не хочет останавливаться. Ему явно хочется продолжения этого кошмара. Нужно сдержаться. Просто взять себя в руки, подняться в комнату, собрать чемоданы и уйти.

Уверена, он не будет ждать здесь до самого вечера моего возвращения. У него есть дела в компании. По любому вернется туда. Ну сколько он просидит здесь? Полчаса, час, не больше. Так что я успею поехать за сыновьями в школу, забрать их оттуда и уехать.

Только уехать надо на такси. И не заказывать его, а словить случайное, чтобы было сложнее отследить, куда мы с детьми уедем. Это более рисково, ведь неизвестно, кого остановишь, но выбора нет.

- Куда собралась? Я тебя не отпускал, - едва делаю шаг наверх, Эмир повышает голос.

Слышу, как он делает шаг ко мне. Вот же паразит, впервые не разулся, зайдя в дом. Я ведь приучила его снимать обувь у входа, чтобы можно было босыми ногами везде ходить. Это как издевательство сейчас.

- От тебя подальше. Ты мне больше никто, поэтому куда хочу, туда и иду, - чуть повернув голову, не поворачиваясь до конца, отвечаю ему и делаю следующий шаг.

- Снежана, если ты поднимешься еще хоть на одну ступень, пока мы не поговорим, ты очень сильно пожалеешь.

Мы оба замираем, между нами повисла пауза, каждый о чем-то думает, что-то решает.

Что он может мне сделать? Вот что? Он уже изменил мне, разрушил нашу семью, возил нож сердце. Он заставил меня взлететь на небеса, а потом сбросил с высоты, оборвав крылья, и заставил разбиться о твердую землю. Страшнее этого уже ничего не будет.

- Ты уже заставил меня пожалеть. Что еще ты можешь сделать? Ничего такого, с чем я не могла бы справиться.

- Я могу сделать так, что тебя признают психически нездоровый, и ты никогда не увидишь детей. Этого хочешь? Этого добиваешься?

Я так и застываю на месте с поднятой ногой. Чувствую, как начинают дрожать руки, а потом и все тело. Он не посмеет этого сделать, верно?

Или посмеет?

Когда он хочет, когда он ставит перед собой цель, то уже не видит препятствий на пути к ее достижению. В этом весь он. Получается, действительно, решил скатиться до такого гнусного шантажа, лишь бы только удержать рядом? Это в каком тогда тихом отчаянье он должен быть, что делает это со мной?

- Зачем тебе это? Зачем ты это делаешь? - не выдерживаю, разворачиваюсь к нему и практически кричу.

- Я же сказал тебе, забудь о разводе. Мы, семья Снежана, ею и останемся, навсегда, как бы ты не сопротивлялась, - скрестив руки на груди, безапелляционным тоном заявляет муж.

- Но в семье не изменяют, семью не предают. Мы больше не семья, и тем более семья никогда не шантажирует, - обвиняю и тыкаю пальцем в него, потому что стоим поодаль и не так страшно хоть немного проявить характер.

Он усмехается, и от этого еще страшнее. Я не могу представить, на что способно его больное воображение.

- Снежка, Снежка, я это делаю для твоего же блага. Ты сейчас взвинчена, понимаю твое состояние, - усмехаюсь его словам.

Понимает? Да ни черта он не понимает. Мы по разные стороны баррикад. Его слова, как издевка, а мою выходку он проглатывает, словно даже не заметил, но я-то знаю, что это не так.

- Но, дорогая моя, будь благоразумна, успокойся, выдохни, спроси, что конкретно тебя волнует, я на все отвечу предельно честно. Мы все уладим и продолжим жить дальше, как и жили. К чему устраивать скандал на пустом месте? Я люблю тебя и никого больше, и это самое важное, разве нет?

Муж опускает руки и идет ко мне. Его глаза полны решимости. Сейчас мне точно с ним не справиться.

- Нет, Эмир, главное в семье - это любовь, верность и честность. Все три чувства вмести, а не одно на выбор. Любовь, возможно, есть. Верности нет. Честность, как оказалась с извращенными понятиями. Ты смеешь меня шантажировать, угрожаешь отнять детей. Не тебе подобное мне говорить. Не, я тебя предала!

На глаза наворачиваются слезы, голос срывается на крик. Я пытаюсь говорить спокойно, но у меня не выходит. Эмоции настолько переполняют, что их невозможно контролировать. Я не властна над ними.

- Да, Снежана, и буду дальше шантажировать, пока ты не успокоишься. Если ничего другое не может тебя образумить, я буду применять грязный шантаж, и ты меня не разжалобишь. Это все ради тебя. И честность у меня неизвращенная. Не забывайся.

Он нависает надо мной грозовой тучей, его дыхание обжигает лицо. Мы оба тяжело дышим, оба полны злости и решимости, но при этом, оба лишь сверлим друг друга взглядами, не решаемся на какие-то действия.

- Ты все равно ничего не докажешь. Я здорова,