Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени - Ли Ан

— Ты всегда встаешь так рано? — спросила я, кутаясь плотнее в плащ. Холодный воздух обжигал легкие при каждом вдохе. Мой древнескандинавский улучшался, но некоторые слова все еще ускользали, и я запиналась на сложных конструкциях.

— Только когда не могу спать. Расскажи мне о змеях.

— Что?

Слово прозвучало резче, чем я хотела. Утренний холод и неожиданный вопрос выбили меня из колеи.

— О змеях, в которых я должен умереть. В Нортумбрии нет ядовитых змей. Я проверил.

Я удивилась его дотошности. Значит, он не просто принял мои слова на веру, а изучал вопрос. Но он был прав — в Британии водится только один вид ядовитых змей, обыкновенная гадюка, и её яд редко смертелен для взрослого мужчины.

— Элла привезет их с юга. Из земель франков или еще дальше. Это будет... — я подбирала слово, перебирая скудный словарный запас, — представление. Казнь, достойная саг.

— Чтобы устрашить других?

— И это тоже. Но больше — чтобы прославиться. Король, убивший викинга змеями. Это запомнят.

Рагнар хмыкнул. Звук был одновременно одобрительным и презрительным.

— Умно. Мерзко, но умно. Что еще ты знаешь об Элле?

— Он умрет через год после тебя. Ивар Бескостный выполнит кровавого орла на нем. За твою смерть.

— Кровавый орел? — Рагнар присвистнул. Низкий свист, полный мрачного восхищения. — Ивар не шутит с местью.

— Они назовут это местью за отца, хотя ты ему не отец. Но твоя смерть станет поводом для завоевания всей Англии.

— Значит, я умру не зря.

— Никто не умирает не зря. Смерть — это всегда потеря.

Он посмотрел на меня странно. Голова чуть наклонена, брови приподняты.

— В твоем времени не верят в славную смерть?

— В моем времени стараются вообще не умирать как можно дольше.

— Звучит скучно.

— Зато безопасно.

— Безопасность — иллюзия, Аса. Все умрут. Вопрос только в том, запомнят ли тебя после смерти.

Философский спор с викингом морозным утром — не то, к чему я была готова. Но я не успела ответить — из главного дома донесся крик. Пронзительный, полный боли.

Рагнар развернулся на пятке и бросился к дверям. Снег взметнулся из-под его сапог. Я — за ним, босиком, проваливаясь в снег по щиколотку.

В главном зале царил хаос. Опрокинутые скамьи, разбросанная посуда, перевернутый котел с кашей, содержимое которого растекалось по полу. Эйнар лежал на полу в луже собственной крови, придерживая рукой кровоточащую рану на боку. Его лицо было мертвенно бледным, на лбу выступил пот. Над ним стоял незнакомый мне воин — высокий, жилистый, с темной бородой. В руке он держал окровавленный нож — обычный хозяйственный нож с костяной рукояткой.

— Она ведьма! — кричал он, указывая на меня дрожащим от ярости пальцем. Глаза у него были дикие, с красными прожилками. — Околдовала Эйнара! Теперь он не воин, а тряпка! Отказался идти со мной в набег!

Эйнар действительно был слабее после болезни. Я видела, как он с трудом поднимается по утрам, держась за стену. Как тяжело дышит после малейшей нагрузки, прижимая руку к животу.

— Ульф, — произнес Рагнар ледяным тоном. Температура в зале, казалось, упала еще на несколько градусов. — Ты ранил моего человека в моем доме?

— Он больше не человек! Она испортила его своим колдовством! Мед и капуста! Какой воин лечится медом, как баба?!

Ульф размахивал ножом, брызги слюны летели изо рта.

— Воин, который не хочет умереть от болезни, — прохрипел Эйнар. Кровь пузырилась между его пальцами.

Я уже была рядом с ним, упав на колени прямо в лужу крови. Она была горячей, пропитала мою рубашку мгновенно. Прижимая к ране свой плащ — грубая шерсть тут же потемнела от крови. Рана была неглубокой, но длинной, косой разрез в районе печени. Без антибиотиков... Руки начали дрожать от вида крови — так много крови, она текла между моими пальцами, липкая и горячая.

— Мне нужен спирт, — сказала я Рагнару, путая слова от волнения. Язык заплетался, мысли путались. — Самый крепкий, что есть. И чистая ткань. И игла с ниткой. Быстро!

— Делай, что она говорит, — приказал Рагнар Хильде. Старуха кивнула и поспешила прочь, крича что-то служанкам.

— Не слушайте ведьму! — Ульф размахивал ножом, капли крови летели с лезвия. — Она погубит нас всех! Превратит воинов в баб!

— Довольно, — Рагнар сделал шаг вперед. Медленный, размеренный шаг хищника. — Ты пролил кровь в моем доме без моего разрешения. Ты знаешь закон.

— Плевал я на твой закон! Ты сам околдован! Держишь ведьму, слушаешь её бредни о будущем!

Что произошло дальше, я помню как в замедленной съемке. Каждое движение отпечаталось в памяти с жуткой четкостью. Ульф бросился на Рагнара с ножом — неуклюжий выпад пьяного или обезумевшего человека. Рагнар уклонился — легкое движение в сторону, словно танец. Выхватил меч — звук стали, выходящей из ножен, пропел в воздухе. И одним движением — плавным, почти красивым — распорол Ульфу живот от паха до груди.

Лезвие вошло чуть выше лобковой кости и поднялось вверх, разрезая кожу, мышцы, внутренности. Звук был... мокрый. Чавкающий. Какой бывает, когда режешь сырое мясо.

Ульф упал на колени, глядя вниз недоумевающим взглядом. Его руки попытались удержать вывалившиеся внутренности — розово-серые петли кишок, блестящие в свете утреннего солнца. Потом он рухнул лицом вниз. Внутренности шлепнулись на пол с влажным звуком.

Меня вырвало. Прямо там, на полу, рядом с Эйнаром. Желудок вывернулся наизнанку, и я давилась желчью. Я видела анатомические атласы. Но это было другое. Это была горячая, дымящаяся реальность смерти. Запах — медный запах крови смешался с вонью вскрытых кишок.

— Уберите это, — спокойно сказал Рагнар, вытирая меч о одежду мертвеца. Движение было отработанным, привычным. — И принесите всё, что нужно Асе.

Я пыталась сосредоточиться на ране Эйнара, но руки дрожали как в лихорадке. Я только что видела, как человека выпотрошили, будто рыбу. И Рагнар сделал это так... буднично. Без тени сомнения или сожаления.

— Не смотри на него, — прошептал Эйнар. Его голос был слабым, но твердым. — Смотри на меня. Я еще живой.

Принесли спирт — что-то вроде самогона крепостью под семьдесят градусов, от одного запаха слезились глаза. Я промыла рану, стараясь не обращать внимания