Бывший. На выданье - Елена Росси

Малинин посмотрел на часы.

— Пора пожрать, — раздавил окурок. — Ты с нами?

— Не, я пас.

Поправляя воротник пуховика, он опять посмотрел на меня с коварным прищуром:

— Ну так что, на счет гонга? — не сменил игриво-нагловатый тон. — В часа два освободишься?

— Два, два, — я посмотрел в потолок, прищурив левый глаз, словно прицеливаясь. Сомнения были недолги. — Ладно, пусть два. Лавэ реально нужны!

Муторно было на душе, но разве я к этому не привык? Разве я не битый-перебитый волчара? Отчего же тому, у кого есть зубы и когти не поднять кусок? Я сам выбрал для себя скользкую дорожку, так что нечего страдать. В наше время ничего, кроме геморроя, честно не заработаешь. Все стражи порядка получают по-разному, одни живут хорошо, а другие — не очень. Можно сказать, совсем не живут. Лишь плодят нищее потомство в облезлых общагах. А на пенсию идут с полным набором хронических букетов.

Не, я из другого теста!

* * *

После того, как все опера во главе с Малининым ушли в общественную забегаловку. Я поднялся на второй этаж. Придерживаясь за обшарпанную стену, напевал “Я начал жизнь в трущобах городских…”. За лестницей следовал коридор с банкетками для граждан. Доской почета. Вернувшись к своему компьютеру, увидел пятьдесят новых писем, появившихся за время, пока меня не было. Принялся читать отчет участкового, о проведенном обходе жилмассива, неподалеку от места убийства...

Немного погодя раздался стук в дверь. Как правило, я по тембру точно определял, кто ко мне пожаловал. Этот стук был нервный, и в нем сквозило недовольство.

Вывод: пожаловал потерпевший.

Так оно и оказалось, на пороге кабинета, причем некстати, возник гражданин Хун До, в костюме с чужого плеча.

— Вы нашли мой гонг? — почти громким, кричащим голосом уточнил старик.

— Пока известий нет, — я старался принять на себя спокойную мину.

— Как это нет? — вздохнул Хун До и, сняв теплое кепи, промокнул ладонью лысину. В здании полиции, он казался столь же неуместным, как бородавка на носу. — Утром мне звонили и сказали, что подозреваемого взяли...

Внутри у меня все оборвалось. Твою мать! Ему позвонили! Немая сцена была короткой.

— В ходе допроса, оказалось, что это не наш “пациент”, - я пружинисто встал, расправил плечи.

Подровнял пачку бумаг, постучав ими по столу. Дальше последовала небольшая пауза.

— Вы специально, да? Издеваетесь? Для вас это задрипанный гонг, а для меня вопрос чести! Я себе места не нахожу, а вы просто штаны просиживаете здесь? — дальше шли комплименты в адрес всех служителей закона, властей, президента…

Старик не справлялся со своими эмоциями, и если еще и я бы проиграл внутреннюю борьбу — полный крантец. Но и успокаивать его не было желания, поэтому я открыл дверь, взял за плечи азиата и провел его по всем кабинетам, которые, разумеется, были пусты.

— Вот видите — никого! — сказал я ошеломленно старику. — Все ищут ваш гонг!

* * *

БОГДАНА

Для операции под условным названием "встреча с ТЕМ самым", я зачем-то надела самое красивое платье цвета безоблачного неба, купленное на распродаже, белые итальянские сапоги на высоком каблуке, пошитые китайскими мастерами на подпольной фабрике контрафактных товаров и светло-серый шарфик. Чистое время, проведенное утром около зеркала, составило полчаса. Грязное — час, семнадцать минут, сорок пять секунд...

Сердечко отбивало: "Тук-тук-тук", голова слегка кружилась.

Я подтянула свою сумку повыше на плечо и прошла через крутящуюся дверь. Я чувствовала, что кожа начинает зудеть. Долой сантименты! Чего я хотела, так это узнать, почему Щенков сделал вид, что меня не знает?

Молодой и неопытный дежурный помахал мне, не переставая говорить в телефону.

— Мать Вашу! — по коридору мчался Буров, подворачивая рукава своей рубашки. — Не работа, а какой-то детский утренник!

На три секунды, я загляделась на его предплечья. Брюки туго обтягивали длинные, мускулистые ноги. Скользя взглядом, я почувствовала искру каких-то новых ощущений, проносящихся по венам. Серьезно, Богдана? Мои щеки вспыхнули. Меня необъяснимо бросило в жар. Прям как когда-то в школе… Время словно замедлилось, у меня возникло ощущение, словно я наблюдала за всем издалека, видела, как моя челюсть отвисает, чувствовала панику... Расстояние между нами словно улетучивалось. Размашистые шаги и решительный вид говорили о том, что он был намерен сделать кому-то серьезный выговор. В растерянности я сделала шаг назад и уперлась спиной в большой стенд с фотороботами ужасного качества. Спряталась за ним, и закрыла глаза. У меня едва хватило сил, чтобы слегка повернуть голову в его сторону.

Руслан остановился около стойки дежурного. Я предчувствовала, что они вот-вот повздорят, хотя не догадывалась из-за чего.

— Что происходит? Почему моего потерпевшего уведомляют о ходе расследования, БЕЗ моего разрешения?

Дежурный сержант, армянского происхождения, пожал плечами.

— Ну ведь “гав-ри-ка” поймали... - изъяснился на еле чистом русском.

Руслан хлопнул ладонью. Его ярость выдавали сдвинутые брови и сморщенный лоб:

— Короче, слушай сюда… Сейчас метнешься и “гаврика” отпустишь. Зайцеву доложишь, что обознались… Попутали!!!

— Так азиатская посудина при нем была…

— Ты! — палец Бурова уперся в стоящего у стенки дежурного. — По-русски понимаешь? От-пус-тить! По-пу-та-ли!

— Да, товарищ майор! Извините, товарищ майор!

— Извините в стакане не булькает, — взгляд и голос Бурова смягчились.

Дальше разыгрывать из себя невидимку было бессмысленно. Он ушел. А я с удовлетворением подумала, что ничто на земле не проходит бесследно…

Особенно если есть хороший диктофон.

И диктофон у меня имелся…

Глава 7

РУСЛАН

Когда появилась та точка отсчета, которая втянула меня в порочный круговорот секретов?

Сильный ветер наискось вспарывал ткань пуховика. Холод особенно давал себя чувствовать на окраинах Питера, где помещались, как попало, склады из гофрированной пластмассы, с гигантскими номерами, намалеванными на стенах. А за ними растягивалось километра на три скудное поле, изрезанное оврагами, ограниченное гребнем леса.

Вот что меня носит невесть где? Чего сюда занесло? Гулял бы, как порядочные люди, по культурным местам да по паркам...

Территория складов представляла собой целый город, улицы и переулки которого были удивительно похожи один на другой. Несколько раз мы попадали в переулки, выходившие прямо в тупик. Нужное нам угрюмое обветшавшее строение, окруженное высокой чугунной оградой, робко смотрело окнами на пыльную дорогу. По дороге бродили крупные, плохо кормленные псины. Это было знаменитое, известное в узких кругах место, где можно было спихнуть самый разнообразный товар. Изнутри обычно ревела и ухала музыка военных лет.

Засов скрипнул, створки пошли в разные стороны. Петли взвизгнули раненым подсвинком, открывая проезд грузовикам. Некоторое время мы стояли и смотрели, как