Развод. Пусть горят мосты - Стася Бестужева

— Спасибо, — улыбаюсь я, с трудом отрывая взгляд от Вероники. — Поздравляю с юбилеем компании. Ты с самого начала с Павлом, верно?

— С первого дня, — кивает она с гордостью. — Помню, как мы начинали в крошечном офисе с протекающей крышей.

Мы погружаемся в светскую беседу, но я продолжаю краем глаза наблюдать за Вероникой. Она перемещается по залу с грацией танцовщицы, останавливаясь то у одной группы гостей, то у другой. Профессионально улыбается, поддерживает разговор, следит, чтобы у всех были напитки. Идеальный PR-менеджер. И, очевидно, идеальная любовница.

Наконец наши взгляды встречаются. Секундное замешательство на ее лице сменяется широкой улыбкой. Она извиняется перед собеседниками и направляется к нам. Мое сердце бьется так сильно, что кажется, его стук слышен сквозь музыку.

— Павел Андреевич! Елена Викторовна! — ее голос звонкий, с легкой хрипотцой. — Как я рада, что вы смогли прийти, Елена. Павел говорил, что вы очень заняты в больнице.

«Павел говорил». Они обсуждают меня. Конечно, обсуждают. Интересно, что еще он рассказывает о своей жене?

— В такой день я не могла не прийти, — отвечаю с улыбкой, которая, надеюсь, выглядит искренней. — Компания — важная часть нашей семейной жизни.

Я специально подчеркиваю слово «семейной», наблюдая за их реакцией. Вероника сохраняет безупречную улыбку, но Павел едва заметно напрягается. Его рука на моей талии сжимается чуть сильнее необходимого.

— Это точно! — Вероника кивает с энтузиазмом. — Павел Андреевич постоянно рассказывает о вас и детях. Особенно гордится Никой. Говорит, она невероятно талантлива в музыке.

Каждое ее слово — как удар ножом. Он говорит с ней о наших детях. Показывает фотографии? Видео с выступлений Ники? Делится семейными историями, которые должны оставаться только нашими?

— Да, она очень старается, — мой голос звучит нормально, хотя внутри все клокочет от ярости. — Недавно заняла первое место на городском конкурсе.

— Я знаю! — восклицает Вероника. — Видела видео. Это было потрясающе!

Видела видео? Откуда? Я не выкладываю выступления детей в социальные сети. Значит, Павел показывал ей. Делился самым сокровенным, самым личным… нашими детьми.

Павел кашляет, прерывая паузу, которая становится неловкой.

— Вероника, кажется, гости у бара нуждаются в твоем внимании, — говорит он с натянутой улыбкой. — Ты же знаешь, как важно, чтобы все чувствовали себя комфортно.

— Конечно, — она кивает с пониманием. — Елена Викторовна, было очень приятно поговорить. Надеюсь, мы еще увидимся сегодня вечером.

Она уходит, оставляя после себя шлейф дорогих духов. Тех самых, что я учуяла на рубашке Павла неделю назад.

— Приятная девушка, — говорю я, наблюдая за его реакцией. — И, кажется, очень предана компании.

— Хороший специалист, — отвечает он нейтрально, но я замечаю, как пульсирует вена на его шее — верный признак волнения. — Полностью преобразила наш PR-отдел.

— Я заметила, как вы смотрите друг на друга, — слова вырываются сами собой, и я тут же жалею о них. Слишком рано. Я не готова к конфронтации. Не здесь, не сейчас.

Павел замирает, потом медленно поворачивается ко мне.

— О чем ты? — его голос звучит спокойно, но глаза выдают тревогу.

— О профессиональном уважении, — выкручиваюсь я. — Сразу видно, что вы цените работу друг друга.

Он расслабляется, но не полностью. Что-то в моем тоне заставляет его оставаться настороже.

— Конечно, — кивает он. — Вероника отличный специалист, я ценю ее вклад в компанию.

"Вклад в компанию». Интересная формулировка для женщины, с которой он спит за моей спиной."

Начинается официальная часть вечера. Павел выходит на небольшую сцену, произносит речь — вдохновляющую, харизматичную. Благодарит команду, партнеров, клиентов. И, конечно, меня — «свою любимую жену, без поддержки которой ничего бы не получилось». Гости аплодируют, кто-то выкрикивает: «За прекрасную пару!» Я улыбаюсь, киваю, играю роль гордой жены.

А внутри меня все кричит от боли и унижения.

После официальной части начинаются танцы. Павел приглашает меня на первый танец… традиция, которую он соблюдает на каждом корпоративе. Мы кружимся в медленном вальсе, и со стороны, наверное, выглядим как идеальная пара.

— Ты сегодня какая-то напряженная, — говорит он, когда мы плавно двигаемся по танцполу. — Все в порядке?

— Просто устала, — отвечаю я стандартной фразой.

Он кивает, принимая это объяснение. Конечно, принимает. Моя работа всегда была идеальным оправданием для всего… моего отсутствия дома, моей усталости, моего нежелания секса.

Глава 5

Дети вернулись от бабушки пару часов назад, но ни привычного шума игр Даниила, ни мелодичных звуков виолончели Ники не слышно. Снимаю пальто, прислушиваюсь. Странно. Обычно после возвращения от моей мамы дети переполнены энергией — бабушка их балует, несмотря на все мои просьбы соблюдать режим.

— Я дома! — окликаю я, проходя в гостиную.

Даниил сидит на диване, уткнувшись в планшет. Поднимает голову, улыбается, но как-то вяло.

— Привет, мам.

— Привет, солнышко, — сажусь рядом, целую его в макушку. — Как у бабушки погостили?

— Нормально, — пожимает плечами он. — Бабушка испекла шарлотку.

Замечаю тёмные круги под его глазами. Не выспался? Заболевает?

— А где Ника? — спрашиваю, проводя рукой по его лбу. Температуры нет.

— В своей комнате, — отвечает Даниил, снова возвращаясь к игре.

Поднимаюсь наверх. Дверь в комнату Ники приоткрыта. Она сидит на кровати с книгой, но не … просто смотрит в одну точку. Моя всегда собранная, организованная дочь, которая даже в свободное время старается делать что-то полезное.

— Привет, дорогая, — говорю мягко, входя в комнату. — Как выходные?

Ника вздрагивает, словно я вырвала её из глубокой задумчивости.

— А, мама. Нормально.

Ещё один вялый ответ. Что-то определённо не так. Сажусь на край кровати.

— Что-то случилось у бабушки? — спрашиваю напрямик.

— Нет, всё было хорошо, — она закрывает книгу, ложит её на тумбочку. — Просто устала немного.

Хочу расспросить подробнее, но звук открывающейся входной двери прерывает наш разговор. Павел вернулся.

— Продолжим позже? — говорю я, вставая. — Переодевайся, скоро ужин.

Ника кивает, не глядя на меня. Раньше она бы уже спрыгнула с кровати, побежала