Красавица - Валерия Аристова

— Получается, вы моя сводная сестра. Ваша мать и мой отец поженились перед смертью.

...

Диана с интересом изучала свой родной дом. Она никогда не была здесь, но тут жили ее отец и мать, и тут же произошла их свадьба, отсюда отец отправился в Париж, и отсюда он и ее мать, уже беременная ею, бежали на Кубу. Мадам де Шафре была призвана несколько позже, когда мадам дАжени умерла в родах, и Диане потребовалась воспитательница.

Стоя перед портретом молодой женщины в большой гостиной, Диана внимательно изучала ее лицо. Полина дАжени смотрела на нее немного улыбаясь одними глазами. Диана никогда ее не видела. Она не тосковала по матери, которую с лихвой заменила ей мадам де Шафре. Она просто не знала ее, и вот теперь оказалась перед ее портретом.

Изображенная женщина была не намного старше нее. Волосы цвета золота были уложены в замысловатую прическу, украшенную нитями жемчуга и синими перьями. Большие темные глаза смотрели на Диану с улыбкой. Диана не была похожа на нее. Она не унаследовала ничего, кроме цвета волос и темных изогнутых дуг бровей.

За то время, которое Диана дАжени пробыла в родном замке, ее сводная сестра Эмма познала, что значит ненависть. Диана была моложе нее на пять лет и когда-то много лет назад украла у нее родную мать. Да, Эмма мать не помнила, поскольку ее всегда воспитывала тетка, но факт оставался фактом. Мать оставила ее ради того, чтобы воспитывать дочь герцога. И не важно, что матери ее было некуда идти, и что средств к существованию у нее не было. Что на деньги, которые платил ей герцог, Эмма смогла воспитываться в дорогой школе для благородных девиц, а не побираться на улице. Эмма отринула все это. Ведь кроме матери Диана, красавица Диана, забрала ее мечту.

Раньше, пока Дианы не было, и Эмма только изредка слышала ее имя, не придавая значения рассказам о ней, она могла мечтать. Она представляла, что замок Ажени, такой прекрасный, с вызолоченными шпилями и синими крышами, принадлежит ей. Что она и есть та принцесса, которая живет в замке, и что в скором времени за ней приедет прекрасный принц на белом коне. Кормя лебедей Эмма практически наяву видела, как в замок приходят разные молодые люди — полюбоваться на нее. Они ходят за ней, ловя ее взгляд, радуясь каждой ее улыбке, храня на груди оброненный ею платок. А потом появляется он — и Эмма падает в его объятья, влюбившись с первого взгляда.

Теперь все это она лицезрела каждый день. Только главной героиней была не она, не Эмма. Главной героиней была та самая настоящая принцесса, Диана. Если первое время они проводили много времени наедине, то стоило Диане выехать в город, как началось паломничество. С утра в замок стягивался народ. С маменьками, сестрами и братьями в замок Ажени тянулись молодые франты, одетые с иголочки, напомаженные и умащенные благовониями. Они ходили за Дианой, как преданные псы, кланялись ей до земли, подметая перьями шляп плиты двора. Они опускались на одно колено, чтобы поцеловать ей руку.

Эмме было противно. Еще совсем недавно замок ее не посещал никто. Никого не интересовала темноволосая бесприданница, которая теперь стояла немного поодаль, за спиной настоящей принцессы. Ее не было видно в свете красоты Дианы. Она казалась белой тенью на ее ярком фоне. И все те, кто рассыпали Диане комплименты, дарили цветы и шоколад, преподносили миленькие безделицы, никто из них не заметил тихой и скромной Эммы.

Эмма бесилась, стоя поодаль. Сначала ей казалось, что все эти люди быстро насытятся слишком яркой красотой принцессы, и тогда, конечно же, обратят внимание на истинную ценность — скромную и хорошенькую девушку, чья красота не бросалась в глаза, чьи серые глаза смотрели без излишней веселости, а черные волосы были зачесаны в простую прическу, без всяких локонов и завитушек. Поэтому, когда однажды Диана, увидев очередного поклонника, по ребячески спряталась за дверь, и стояла там, пока Эмма объясняла молодому человеку, что не знает, где красавица, она была удивлена.

— Я больше не могу, — Диана села на стул и опустила руки, — Эмма, я так устала. Я прикажу закрыть ворота и никого не пускать.

— Вам не нравятся ваши поклонники? — спросила Эмма, не понимая, как такое вообще может быть.

— Конечно же нет. Я хочу спокойно проводить время в той компании, которую я выберу сама. В твоей. Или побыть одной, почитать в саду. Я не хочу слушать глупые комплименты. Ну согласись, что я и так прекрасно осведомлена, что цвет моих волос ярче золота. Я смотрю в зеркало и вполне могу определить этот цвет.

Диана встала. Она на самом деле приказала закрыть ворота и поставить охрану, которой было велено никого не пускать. Никого. Особенно мужчин.

...

Несмотря на принятые меры, вечером этого же дня во дворе замка появился мужчина. Эмма вышла встречать его, но оказалось, что это не благородный господин, а молоденький парень из среднего сословия. По крайней мере об этом говорила его одежда. Он мельком взглянул на Эмму и поклонился:

— Я ищу Диану дАжени.

Конечно же он искал Диану. Никого другого в этом замке искать было невозможно. Только ее, красавицу Диану. Даже такой вот скромный мальчишка с зелеными глазами и тот искал Диану.

— Что передать ей? — Эмма беззастенчиво разглядывала его.

— Попросите ее спуститься.

Эмма пригласила его в холл, а сама развернулась было, чтобы идти за Дианой, как та появилась на лестнице и стояла, как прекрасная фарфоровая статуэтка в ниспадающем голубом атласе. Ступени лестницы замка Ажени лились вниз, как морские волны, и Диана стояла на них, на голубой дорожке, покрывающей их, как Афродита, выходящая из пены волн.

Эмма тряхнула головой, отгоняя наваждение. Даже она подвластна этому волшебству. Даже она, которая ее искренне ненавидит, подвластна волшебству ее красоты.

Диана двинулась вниз. Она шла медленно, очень медленно, как будто и в самом деле плыла. Золотые волосы были распущенны по плечам, а платье струилось позади нее, переливаясь в свете свечей.

— Добрый вечер, Морис, — сказала она.

Молодой человек склонился перед ней так низко, насколько был только способен.

— Мое почтение, мадемуазель дАжени.

Диана лучезарно улыбалась. Она чуть двинула рукой, и