Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни. - Егорина Ленина

Рассыпая зернышки в корыте, я заметила шевеление в углу у дверей. Медленно повернулась и уставилась на лиса.

- Ах ты же ж птицелов штопаный! Ты на кого попер, блохастый? Ты куда свой длинный нос суешь? Да я тебя сейчас на воротник выкручу!

Перепугалась я знатно! Столько раз слышала про бешенство диких животных, что сейчас меня просто накрыло. Раскрутив кастрюлю с зерном, я швырнула ее в зверя. Мимо! Лис заметался и попал под крепкий клюв Петруччо. Шерсть и перья полетели во все стороны. Я рванула к двери и распахнула ее настежь. Ошалевшее от нашего гостеприимства, животное на сверхзвуковой метнулось на улицу, унося с собой курочку.

Домой я пришла пришибленная. Рыжая шерсть, белые и коричневые перышки торчали у меня изо всех мест. Казалось, что даже в нижнем белье у меня появился шерстяной начес.

Папуля оторопел.

- Что случилось?

- Пап, - слезы потекли по щекам ручьями. - Он рябу утащил. Совсем! А я ничего не смогла-а сде-ела-ать!

- Кто? Где? Ты цела? Какая ряба? - папа осмотрел меня с головы до ног и, не обнаружив повреждений, крепко обнял. - Кто это был?

- Лис. - шмыгнула носом, успокаиваясь.

- Цела сама? Не укусил?

Я отрицательно помотала головой.

- А ряба - это кто?

- Курочка. Петруччо перья немного растерял, но поколотил рыжего. А пока я дверь открывала, чтобы зверя выпустить, он курочку схватил и утащил. - сквозь вновь выступившие слезы прошептала я.

Отец усадил меня у горячей печи, сунул в руки чай и отправился в курятник. А когда вернулся, то немного меня успокоил.

- Там следы от когтей в углу. Расковырял, видимо, лаз и залез. А тут ты! Ты не горюй, Оленка. Петруччо и ты постарались на славу. Одна кура пропала, а вот четыре цыпленка вылупились.

- Это что? Мама их пропала?

Слезы снова хотели рвануть волной, но папуля остановил это мокрое дело:

- Отставить! - и рукой по столу хлопнул. - Умывайся, одевайся и идем на пилораму!

- А как же...

- Вот так! Вы зверя прогнали, дыру я заколотил. Как сходим за досками, то и расскажем местным охотникам об этом.

- То есть они лиса убьют? - слезы все-таки полились.

Папа простонал и заставил меня умыться холодной водой.

Дойдя до таверны, мы свернули на укатанную санями дорогу к пилораме. Открытое помещение с двух сторон было начинено какими-то приспособами из металла. Высокая крыша держалась на двух стенах и множестве столбов. Рядом стоял небольшой рубленый домик, из трубы которого струился в небо дымок. Вокруг этого домика бегали ребята. Дак вот почему я детей почти не вижу в селе - они тут "тусуются".

Папа отправился договариваться о заказе, а я осталась снаружи. Не женское это дело лезть туда, где царят мужики. Особенно, когда это место меня совсем не привлекает! Так подумала я, пока из домика не вышли трое мужчин. Двое простых работяг лет за сорок, а вот третий... Ммм! Какой красавчик! Молодой, высокий, широкоплечий, беловолосый. Рабочий тулуп, как и рубашка, распахнут на груди. Загорелая кожа притягивала взгляд. Не мужчина, а мечта всех любителей мачо!

Когда-то и я провожала таких взглядом. Вот только, при личном знакомстве, никаких хороших внутренних качеств я не отмечала в таких парнях. Красивая обертка и не более. А конфетка так себе.

Мачо прошелся по мне взглядом и замер. Я оглянулась. За спиной никого. Посмотрела на него с прищуром. Тот улыбнулся и поманил меня пальцем, прямо как в фильме "Девчата". Ну, я ж с такими не танцую! Сложила руки на груди и "обласкала" презрительным взором этого наглеца. Мачо скинул тулуп и продефилировал ко мне.

- И чего стоишь? - открыто улыбнулся он. - Я вообще-то жду!

- Скорую психиатрическую? - съязвила я.

- Чего?

- Чего ждешь?

- Кто?

- Ты.

- Я?

Идиот что ли? Я обошла его вокруг и всмотрелась в лицо. Красавчик, тут уж не поспоришь. Прямой нос, твердый подбородок, четкие скулы, высокий лоб... Последнее обычно у довольно сообразительных людей. А этот дефектный какой-то.

- Сам сказал, что ждешь. Чего ждешь-то? - осторожно уточнила я.

Вдруг и правда идиот? А они бывают буйными.

- Девчонки на меня обычно посмотреть да вешаться сюда приходят... - пробормотал он.

Я оглянулась и присмотрелась к крыше и балкам. Ничего нет такого.

- И где петля?

- Какая петля? - не понял он.

- На которой девчонки вешаются после того, как посмотрят на тебя.

- Никто здесь не вешался! - даже перекрестился мачо.

- Сам же сказал! - возмутилась я. - Мол, девчонки пришли, посмотрели на тебя и повесились!

- На меня. На мою шею. - уточнил он. - Показать как?

И не дожидаясь моего ответа, схватил мои ладошки, пригнулся и закинул себе на шею. Да еще и руками за талию меня обнял и прижал к себе. Глазки мои повылазили, а рот открылся. Вишу на шее у мачо и ножками болтаю.

- Олена! - за спиной раздался папин рык.

- Папуль, - затрясла я ногами активнее - Спасай!

- Папуль? - удивился мачо? - Владияр, это дочка твоя?

- Именно! И я не понимаю, что она делает на тебе!

Мачо расцепил свои руки и я проскользила по его телу на землю. Высокий, зараза!

- Папуль, это не я! Это он! А я просто мимо проходила. И вообще! - мой палец уткнулся в голую кожу на груди этого нахала - Что ты себе позволяешь?

- Невинные обнимашки с племяшкой? - предположил он.

- Обнимашки?! - разошлась я и тут же затормозила - С кем обнимашки?

Папа сопел у меня за спиной. Мачо широко улыбнулся и развел руки в стороны для... Ну да, для обнимашек.

- Любомир, не суй свои загребущие лапы к моей дочери! - папа запихнул меня за спину. - И что ты здесь делаешь?

Хоспаде! Еще и Любомир! Имечко под стать, а возможно, что и отражает суть.

- Работаю иногда. - ответил родственный мачо. - Что мне теперь, с родственницей и обняться нельзя?

- Нельзя! - я высунулась из-за плеча. - Я тебя вообще впервые вижу, а ты уже руки распустил!

- Я ж не знал!

- Теперь знаешь! Не суйся к нам! - отрезал батенька.

Папа развернул меня и