На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук

Внутри все похолодело от напряжения. Меня начало дергать то вверх, то вниз, сбивая пути и путая направление… Закрутив в вихре, как прошлогодний лист, порывом ветра кинуло на одиноко торчащую с море скалу, но тут между мной и скалой промчался Армин, вытолкнув грудью из этой ямы.

Обессиленная сражением с ветром, я еле двигала крыльями. И, как следствие, меня вновь потянуло в воздуховорот… Мягко схватив за шею зубами, Армин вытянул меня и оттуда. Потом показал крылом «несемся вверх».

И мы поднялись выше прозрачных почти не видных облаков. Здесь ветер был гораздо сильнее, но дул ровно и почти без рывков. Пролетев над морем еще с полчаса, мы устало опустились на темный берег.

За полосой песка и мелких камней, поросших низкими колючими кустами, темной стеной стоял лес, сейчас было непонятно какой он, но для тропического здесь было слишком прохладно.

Раскинув руки, я упала на влажный песок, пытаясь отдышаться.

Армин, осматриваясь, по обыкновению проворчал:

— Говорил, если устала — ложись на крыло, зачем сражаться с ветром⁈ Он сам тебя вынесет куда надо…

Он взмахнул рукой, и сухие колючие кусты, растущие вдоль берега, вспыхнули огнем, освещая песок и всю округу. Наблюдая за огнем, я тихо отозвалась:

— Я впервые так высоко поднималась и об этих ямах знала только со слов Андриеля…

— Тогда… с боевым крещением тебя, — усмехнулся он, уверено шагая к лесу. — Вот это и было «на пороге неба»… А не ласковый бег отцовского корабля, чуть отрывающий тебя от земли.

— Тогда я полностью за отцовский корабль… — фыркнула я, догоняя его по прохладному влажному песку.

— Не выйдет, ты рождена для войны и бури… — отозвался он, магией ломая сухую часть дерева, за ним еще одного и третьего. Когда куча показалась Армину достаточной, он одним жестом отправил это все ползти к берегу.

Ну вот, а я для костра, по старинке, всегда руками дрова собирала. Уворачиваясь, от ползущих к берегу дров, робко пробормотала:

— А можно обойтись как-нибудь без магии?

— На это и не надейся. — Армин мгновенно запалил всю кучу.

Весело затрещали дрова, огонь ярко взвился вверх. Довольно оглядев гигантский костер, он повернулся ко мне.

— Драконницы рождаются лишь тогда, когда от мира отступает Свет.

— Не поняла. Какая тут может быть взаимосвязь? — Я удивленно смотрела на него, отмечая игру теней на его лице.

Армин вздохнул, создал две сферы и, приглашая меня сесть в одну из них, наконец-таки отозвался:

— Странно мне такое говорить, да и понял я это совсем недавно, но поверь, Свет это Жизнь, а тьма не противоположность, а всего лишь отсутствие Света. Когда жизни все меньше, а мертвечина наступает все сильнее, мир или гибнет или рождается драконница.

Удобно устроившись в предложной сфере, я сложила сомкнутые в замок руки на коленях.

— Странно подобное слышать, мне многие говорили, что до меня драконницы не доживали до двадцати лет, как они, по сути, малые дети, могли что-то изменить?

— Для того, чтобы остановить распоясавшихся драконов, которые всегда были темными, они жертвовали своим сердцем… Тем самым, которое может мгновенно уничтожить дракона. И которыми Темных можно держать на расстоянии.

Я с отвращением покачала головой.

— Что? Но почему тогда я до сих пор жива?

Он весело пожал плечами.

— Наверно, потому, что два самых сильных дракона этого мира очень любят тебя. И даже отреклись от тьмы ради тебя.

Папа и де Ринги. Ну да, мне повезло. До этого он говорил экивоками о проклятье, о браке, о том, что ошибался, думая, что не может любить, но сейчас он впервые признался напрямую.

Я смущенно замолчала.

— Вот потому тебе нельзя быть беспечной, за тобой идет охота…— Армин как всегда, весь смысл беседы свел к моей безопасности.

— Да, я знаю, что если добровольно отдам умертвиям свою кость и кровь, Темные тотчас восстановятся в своем теле. Мне Лорена уже рассказала… — грустно отмахнулась я.

— Что⁈ — Армин в шоке резко ко мне повернулся.

— Неужели на этом свете есть что-то, что ты не знаешь? — криво усмехнулась я. — Она прочла это в летописях Светлых.

То, что они должны вот-вот восстать, по их же предсказаниям, я сообщать ему не стала, мне до смерти надоела всяческая опека и беготня вокруг моей персоны. Если честно, никогда и ни от чего это меня не спасло, только заранее создавало неудобство мне и окружающим.

Армин задумчиво кивнул.

— Раз так, я буду учить тебя по-настоящему. До этого момента я не мог этого делать, иначе пришлось бы пояснять, откуда у меня драконья магия. Но теперь…

— Понятно. А ты не боишься, что я оберну эти знания против тебя? — Весело поинтересовалась я, устроившись в магической сфере полулежа.

Армин поднял на меня глаза и тихо ответил:

— Даже не сомневаюсь в этом.

Меня задел его ответ, но я все же заставила себя улыбнуться сквозь непонятное чувство:

— Я что, такая злобно-корыстная?

— Дело не в тебе… — сухо отозвался он, и тут же холодно добавил. — Имей в виду, что глупости типа «теперь ты ночуешь у себя» я теперь даже слышать не желаю! И ходить в город будешь только со мной или под охраной. Лучше только со мной! Понятно?

— Нет. Я ничего говорить не буду, просто выставлю щиты, чтобы никто посторонний в моей спальне не появлялся… — недовольным тоном отозвалась я, даже не сомневаясь, что он предпримет в ответ на такой вызов.

Армин тотчас навис надо мной, лукаво улыбаясь «попробуй, отделайся». Я обняла его за шею и, заглядывая в глаза, тихо сказала:

— Попался? Вот так-то! Что ты там говорил о двух самых сильных драконах? А? Подробнее можно?

— Не помню… — тем же вредным тоном отозвался Армин, схватив меня в охапку, прижал к себе. — Память уже никуда не годиться… — целуя, весело признался он.

Я вместо ответа, просто крепко обняла его. Он неподвижно замер, часто дыша.

— Я так рада, что ты со мной! — нежно прошептала ему на ушко, переведя смущенный взгляд на уже присмиревший огонь.

Он еще крепче схватил меня и прижал к груди и удерживая, словно в тисках.